Спускалась, глядя вверх. Над головой лишь круг светлого пятна.

Встала на что-то мягкое, присела – где-то вдали маячил отблеск призрачного света.

Достала зажигалку-фонарик, посветила – бетон, трубы в теплоизоляции, низкий потолок. Выключила фонарь.

Пригнувшись, она медленно пошла вперед, на свет, но не успела миновать и десяток метров, как он погас. Надежда двинулась на ощупь, но скоро под руками оказалась стена.

Она снова включила фонарик – тепловой коллектор, изогнутые трубы, задвижки. Где-то капает вода, и жарко. Темный зев лаза уходил под углом вправо и был совсем низким.

И там, впереди, опять свет.

Надежда накинула ремень сумочки на шею, встала на четвереньки. Еще метров десять она одолела за минуту, прислушалась – откуда-то доносился ровный гул, а свет впереди стал ярче.

Последние метры она двигалась осторожно. Возле открытой решетчатой двери замерла, выждав момент, выглянула – ярко освещенная бойлерная, все чисто, покрашено и никого...

Надежда выбралась из теплотрассы, машинально отряхнулась, взглянула на грязные коленки с продранными колготками, запахнула полы плаща.

На цыпочках подошла к двери, вытянула шею...

Подвальные полуосвещенные коридоры, двери в комнаты технических служб и подсобок, какие-то щиты у стен, доски. Под потолком вентиляционные короба...

И опять никого...

Скользнула вдоль стены в коридор – каблуки стучат! Сняла туфли и пошла босой.

Все двери заперты, но в замках торчат ключи. Одна, с надписью «Вентиляционная», оказалась приоткрытой.

Заглянула...

Два бойца стояли к ней спинами. Один колдовал в электрощите, другой, будто слесарь, орудовал ключами и развинчивал «улитку» вентиляции.

Рядом, в сумках, стояли два ярко-желтых баллона.

Со спин, одинаково затянутых бронежилетами, не узнать.

Она на миг вспомнила апрельский солнечный день и Андрея, уходящего от дачи к машине с лопатой на плече...

Нет, ни один не похож...

Прижимаясь к стене, Надежда проследовала по длинному, почти темному коридору и внезапно уткнулась в лестницу, чуть подсвеченную откуда-то сверху.

И в тот же миг услышала звук шагов – кто-то спускался вниз...

Она спряталась под лестницу.

Три «космонавта» сбежали вниз друг за другом и скорым шагом пошли по коридору к бойлерной.

А в памяти ярким пятном опять вспыхнула картинка – уходящий по весеннему полю Андрей.

Никто из них и близко не походил...

Через несколько секунд на лестнице появилась еще одна тройка. Бегут мягко, почти бесшумно. Оружие в опущенных руках, расслабленные и какие-то мирные.

То же видение трижды озарило сознание.

И эти не похожи.

Или не узнать, не отличить из-за облачения и амуниции?!

Она выдвинулась немного вперед, прильнула к лестнице.

Сверху послышался шорох многих подошв и тихий, приглушенный, оттого неразборчивый голос в микрофон.

Надежда сложила руки, немо взмолилась в темное пространство коридора.

На сей раз спускались пятеро, в затылок друг другу. Последний отставал на три ступени и что-то бормотал в микрофон.

И из этих она не смогла никого узнать, но подалась вперед и прошептала страстно:

– Сережа!

И вдруг один из пятерки – направляющий – резко остановился и обернулся назад. Цепочка замедлила шаг, но он махнул рукой...

– Сережа, Сережа, Сережа... – прошептала Надежда.

«Космонавт» отбросил забрало – на лице была маска противогаза. И всего лишь на мгновение включил яркий фонарик.

Свет ослепил ее.

Перед глазами был солнечный апрельский день...

Набережная давно осталась позади. Игорь Александрович мерил посохом какую-то по-ночному малолюдную улицу. Впереди, соблюдая дистанцию, трусил фокс.

Внимание привлек освещенный магазин и несколько киосков возле него. Некоторые еще работали. Игорь Александрович, невзирая на машины, пересек улицу, остановился возле газетного киоска. Обошел его кругом, разглядывая печатную продукцию, что-то узрел, склонился к окошку.

– Дайте мне атлас дорог.

– Каких дорог? – грубовато спросила сонная киоскерша.

– Автомобильных.

Она дотянулась до верхней полки, подала схему.

Игорь Александрович полистал атлас под светом, падавшим из киоска, вернул назад.

– Не подходит.

– Иди домой, дед, – буркнула киоскерша. – Дороги ему потребовались среди ночи...

– А карты у вас есть?

– Игральные?

– Географические.

– Таких нет.

– Прощайте, – сказал он в окошко. – Вы очень добрый человек. – И пошел вдоль освещенного магазина.

Киоскерша покрутила пальцем у виска.

Ослепленная, Надя не успела ничего разглядеть, но ощутила запах его дыхания, и вмиг у нее закружилась голова.

– Сережа...

Он ни на мгновение не усомнился, не удивился, не сказал ни слова и вообще никак не выразил своих чувств. Грубовато схватил ее на руки, метнулся по коридору в одну сторону – вслед за ушедшими бойцами, но тут же повернул назад. Открыл какую-то дверь, занес ее во мрак.

– Сиди здесь! – глухо крикнул через противогаз и потому чужим голосом.

– А ты куда?

– На исходный. Я тебя запру!

И исчез за дверью.

Дважды повернулся ключ...

Надежда заглянула в скважину – в коридоре было пусто.

Она помедлила, прислушиваясь, после чего посветила фонариком и отыскала выключатель. Неоновые лампы поморгали и зажглись, высветив склад, скорее всего ненужной мебели – пирамида кресел из зрительного зала, стулья, столы, старинные диванчики на гнутых ножках занимали почти все его пространство.

Надежда повалилась на диванчик и несколько секунд сидела, тупо уставившись в пол, потом, будто придя в себя, потрясла головой:

– Сережа! – и засмеялась.

Ей было жарко. Она скинула плащ, подула под воротник вязаной кофты, затем решительно стащила ее и осталась в тонкой майке.

Села, раскинув руки по спинке диванчика.

– Я тебя нашла...

По коридору послышались торопливые шаги. Она подскочила к двери, выключила свет и заглянула в скважину.

Узкий сектор перед лестницей был пуст.

Встала на колени и смотрела неотрывно.

На лестницу промелькнула тень, по ступеням простучали ботинки, и все стихло.