– Садитесь. – Она махнула рукой. – Поехали!

Надежда и Марина забрались на заднее сиденье. За рулем был солдат-контрактник.

– Где ты была? – спросила Надежда у Тамары.

– Потом, – проронила та, глядя перед собой.

Майор с недоуменным видом проводил глазами машину и отдернул руку от козырька.

Они ехали, глядя каждая в свою сторону, и молчали, хотя всех трех переполняли чувства – совсем разные.

«Волга» миновала шлагбаум и вырулила на трассу, смешалась с потоком красных сигнальных фонарей.

А издали, словно объятый пожаром остров, наплывала Москва. Шел дождь со снегом, стекла «плакали», и огни города расплывались, впрочем, как и сами его очертания. И еще казалось, посередине этого пожарища вздымается вверх гигантский, буро-красный протуберанец и тает в низком и плоском небе, подсвечивая тяжелые тучи.

Отблески пожара отражались на лицах и в глазах трех женщин, прижавшихся друг к другу.

* * *

А в этом пожаре, отраженном серой тяжелой водой реки, шел высокий старик с посохом и собакой. Набережная напоминала какой-то бессмысленный конвейер, черная лента которого несла бесконечный поток огней.

По метромосту, нависшему над полыхающей водой, в обе стороны, подобно челнокам, так же бессмысленно сновали электрички. Они выскакивали из подземных нор только для того, чтобы окунуться в красное марево и вновь исчезнуть в недрах земли.

А по багровой реке плыла маленькая лодка, и едва различимый человек в ней боролся с волнами – один среди каменных берегов...

Точно так же, молча и прижавшись друг к другу, они сидели потом в полупустом кафе, и в их глазах отражались огни цветомузыки.

Ждали. Надежда посматривала на часы.

– Вызову Димку, пусть за нами приедет. – Марина достала телефон. – Жена неизвестно где и как, а он хоть бы раз за день позвонил.

Из присутствующих ей никто не ответил, зато трубка в ее руке ожила.

– Дорогой, ты еще помнишь обо мне? – спросила Марина. – Если это правда, то приезжай на Энтузиастов. Ну что какие-то пробки для влюбленного сердца?

Официант принес бутылку коньяка, разлил по бокалам и удалился. Тамара взяла бутылку и наполнила бокалы до краев.

– Не хочу на такси, Дима, – капризничала Марина. – Хочу на твоем широком плече. Мы здесь пьянствуем с девчонками. По какому случаю, еще не знаю. Я тут уже вся в синяках. Потому что меня хватали мужчины. Вот, ты уже начинаешь понимать. Ничем его не возмутить, – объяснила она с внутренней злостью, пряча телефон. – Изменить ему, что ли?

Но тут же поняла, что ляпнула лишнее и не к месту, – сердито умолкла.

– Я была на могиле мужа, – негромко, но внятно сказала Тамара. – Давайте, девчонки, помянем моего Володю.

Это сообщение мгновенно отрезвило, отвлекло от собственных дум и чувств.

– Тебя пустили? – невпопад начала Надежда и тоже умолкла.

Они выпили не чокаясь, мужественно, однако одолели по полбокала и как-то разом скорбно ссутулились.

Надежда опять посмотрела на часы.

– Мне теперь даже пропуск выписали, – как-то грустно и счастливо похвасталась Тамара. – На целый год. Потом обещали продлить.

– Покажи, – не поверила Надежда.

– На руки не дают. Пропуск остался на КПП, в специальной ячейке.

– Сподобились, – хмуро проговорила Марина, закуривая. – Облагодетельствовали...

– Там все так изменилось, – продолжала самоуглубленно и радостно вспоминать Тамара. – Настоящий мемориал сделали, из красного гранита, и Вечный огонь зажгли.

Марина обернулась к Надежде:

– Тебе тоже пропуск выпишут, потом...

– Типун тебе на язык! – беззлобно огрызнулась та. – Ты что задираешься?

– Надоело глядеть, как ты бегаешь за этим капитаном! Он за полгода не позвонил ни разу, а ты готова через заборы сигать. Посмотри на Тому и подумай, что тебя ждет!

Надежда подняла свой бокал.

– Выпьем за живых мужчин! – весело сказала она.

Тамара вдруг обняла ее, уткнулась головой в грудь.

– Спасибо тебе... Теперь я не одна.

– Ага, теперь вас двое, – не преминула съязвить Марина, однако же тяжело вздохнула. – И я вам даже немного завидую.

Надежда поставила бокал и притянула Марину к себе.

Официант принес горячее, посмотрел на женщин с подозрительной и надменной улыбкой.

– Чего уставился? – грубо спросила Марина.

Того как ветром сдуло.

– Ну ладно, – после паузы проговорила Надежда. – Тост был. Выпьем – и я поехала.

– Куда? – оторопело, чуть ли не в голос спросили обе женщины.

– Сначала за живых!

Они пригубили, замахали руками, торопливо запили соком, клюнули с тарелок.

– За живых хуже идет...

– Пока у генерала в кабинете сидела, он по телефонам разговаривал, – стала рассказывать Надежда. – Я уши, конечно, навострила, но в это время Андрея увидела...

– Андрея? – изумилась Марина.

– На фотографии. Там какой-то стенд стоял. А он в военной форме, с орденами. Такой красивый. Правда, вниз головой...

– Ну и что? Что?

– Тогда я не слушала. В ушах зазвенело. Но потом, когда ехали, вспомнила. Кажется, сегодня ночью, в три, будет тренировка.

– Какая тренировка?

– Не знаю точно. Но вроде бы станут отрабатывать какую-то операцию. На объекте...

– Освобождать заложников?

– Наверное.

– То есть сегодня будут штурмовать «Норд-Ост»?

Надежда беспомощно пожала плечами:

– Непонятно... Скорее, поедут на ночную тренировку. Куда-то на Профсоюзную. По крайней мере генерал называл эту улицу. Я вспомнила... А «Норд-Ост» на углу Мельникова и Дубровки.

– И ты туда поедешь?

– Ну конечно!

– Профсоюзная большая! – отчего-то возмутилась Марина. – Ты знаешь адрес?

– Нет.

– Дежурить будешь? Сразу по всей улице?

– Давайте все вместе подумаем, – с холодной рассудительностью сказала Надежда. – Напряжем мозги... Где они могут устроить тренировку? В похожем здании, правильно? На Профсоюзной есть какой-нибудь клуб, Дом культуры?

– Это у тебя надо спросить, – хмыкнула Марина. – Кто у нас ведет культурный блок?

– У меня все из головы вылетело... Может, есть похожий кинотеатр? Я совсем не знаю этот район!

– Погодите, а где «Меридиан»? – вдруг спросила Тамара. – Я там была на концерте, лет восемь назад.