побежал за ней, а Тайнеке уже взяла графин с водой, где-то раздобыла тряпку, только не решалась снять с Армана маску. Я решительно взялась за завязки и распустила узел. Арман глубоко вздохнул, а я убрала маску на стол.

— Как ты? — спросила у тюремщика.

— У меня получилось, — едва слышно ответил он и закрыл глаза. О, боги… Прошу, сохраните его!

— Не бойся, девонька, Арман у нас сильный мальчик, — ласково сказала Тайнеке. — Иначе Атеррас бы давно его сожрал и не подавился.

— Я понимаю, но от этого не легче, — ответила ей, а Арман вдруг глухо вскрикнул, его тело выгнуло дугой, а вдали грянул первый раскат грома.

— Шелли, — пробормотала я. — Он боится грозы.

— С ним Лиси, — напомнила Тайнеке.

Да, конечно. Только сердце все равно было не на месте. И как сейчас оставить Армана? Он заметался на кровати, а когда я коснулась его кожи, она была обжигающе горячей.

— Надо сбить жар, — сказала кухарка. — Может, найти лекарство?

— Кто знает, как оно совместимо с зельем Армана? — вздохнула я. — Нет, не будем рисковать. Пока все не так плохо.

Мне хотелось бы в это верить, только на самом деле веры не было. Гром грянул сильнее, Арман снова застонал, а по этажу пронесся отчаянный крик Шелли.

— Побудьте с ним пару минут! — взмолилась я и бросилась на половину воспитанника. Брист протяжно выл, Лиси пыталась выманить Шелла из-под кровати, а он отчаянно визжал. А еще я видела, как духи собираются в этой комнате. И, конечно, не обошлось без Стелы. Она замерла между мной и кроватью.

— Не пройдеш-ш-шь, — зашипела змеей. — Он мой!

— Твой, — ответила я. — Но Шелли жив, а ты нет!

— С кем вы разговариваете, Розалин? — испуганно обернулась Лиси.

— С духом, — ответила я. — Всего лишь с духом.

И сама упала на колени перед кроватью. Шелли глухо всхлипывал, свернувшись в клубок.

— Малыш, иди ко мне! — позвала его. — Прошу, милый. Я тебя защищу, обещаю.

И протянула к нему руки. Шелли замотал головой и заплакал громче. Я попыталась добраться до него и с трудом вытащила из-под кровати, схватила одеяло, завернула в него Шелла и взяла на руки. Надо вернуться к Арману.

— Папе плохо? — сквозь всхлипы спросил Шелли.

— Да, милый. Но станет лучше, обязательно. Нам надо к нему, хорошо? Брист, проводи.

Пес потрусил впереди, и духи перед ним бросились врассыпную. Следом спешила Лиси, вооружившись тем самым подсвечником, с которым я спускалась в камеру Идена. Так мы и добрались до спальни Армана.

— Ох, детонька! — Тайнеке кинулась к нам и попыталась забрать Шелли, но тот закричал и прижался ко мне.

— Тише, тише. — Я гладила его по голове. — Гроза скоро закончится. И духи ушли, малыш. Все будет в порядке, слышишь? Я очень тебя люблю и никому не дам обидеть.

За то время, пока меня не было, Арману стало хуже. Он бредил, подушка упала на пол, и Тайнеке не смогла вернуть ее на место. За что духи так поступают с ним? Тайнеке и Лиси давно ответили за свое преступление.

— Лиси, отправляйся на кухню, — командовала Тайнеке. — Там у нас уксус, принеси. Надо сбить жар.

— Сейчас.

Кухарка попыталась по привычке исчезнуть, но теперь передо мной была живая женщина, а не бесплотная рука, поэтому просто перенестись она не смогла. Лиси убежала, а Тайнеке придвинула стул к кровати и держала Армана за руку.

— Бедный мой мальчик, — вздохнула она. — И как только решился? Знал ведь, что Атеррасу не понравится его своеволие.

— Мы хотели помочь, — ответила я.

— И помогли, дети. Глупые, глупые вы дети. — Тайнеке смахнула слезы.

Я же крепче обняла Шелли. Он вздрагивал при каждом новом ударе грома, а духи столпились у двери, будто не могли пройти дальше. Только я уверена, это были не те духи, с которыми дружил Шелл, а другие. Те, которыми управлял Арман, и они были жуткими. От них веяло безумием. Многие и после смерти гремели кандалами, а их тюремные одежды превратились в лохмотья. Они тянули руки к Арману.

— Посиди минуту, малыш, — попросила я Шелла и вышла навстречу духам. Они глядели на меня с любопытством.

— Виновна! — заявили радостно, и некоторые даже облизнулись.

— Невиновна! — раздался вдруг четкий голос Армана, и духи отпрянули. Уверена, мой любимый сейчас не осознавал, что делает, но продолжал защищать нас с Шелли.

— Пошли вон! — приказала я духам, и вдруг ощутила, как по телу пробегает волна тепла. — Вон!

Они растаяли, и удары грома стали глуше, а я снова подхватила Шелли и устроила мальчика у себя на коленях.

— Спи, родной, — прошептала на ушко. — Они ушли.

Шелл затих. Вскоре он действительно посапывал, умаявшись, как и в первый раз. Я переложила его на кресло, и Тайнеке осталась рядом с мальчиком, а я вернулась к постели Армана. Что-то Лиси долго нет. Видимо, отвыкла от местных коридоров. Но вот она появилась, и по комнате поплыл знакомый запах уксуса. Я намочила в нем тряпицу и опустила на лоб Арману.

— Выздоравливай, — зашептала на ухо. — Пожалуйста, милый. Мы с Шелли тебя ждем.

Я села прямо на пол, прижалась щекой к пылающей руке Армана и так сидела долго, бесконечно долго, а за окнами Атерраса шел дождь, напоминая пролитые здесь слезы.

Глава 27

Наутро лучше не стало. Только с помощью Тайнеке мне удалось заставить Армана выпить зелье, и я снова погрузилась в томительное и беспросветное ожидание. И никак не думала, что усну. Когда проснулась, Арман тоже спал, в комнате никого не было, и только верный Брист сидел у кровати хозяина.

— А где Шелли? — спросила я, поднимаясь на ноги.

Брист коротко тявкнул. Можно подумать, я поняла его ответ. Надо проверить, как себя чувствует малыш. Взглянула на часы — и обомлела! Я пропустила работу. Но сначала Шелли. Бегом бросилась на половину мальчика, одновременно стараясь поправить измявшееся платье и пригладить волосы. Вот только Шелла там не было.

— Николь! — позвала я. — Николь!

Повеяло холодом, но саму девушку я не видела. Просто ощущала, что она здесь.

— Где Шелли? — спросила я в отчаянии.

— На кухне, — долетел тихий, как шелест, ответ.

Арман убьет нас обоих! Он ведь даже от слуг скрывал существование Шелли, а теперь малыш, как ни в чем не бывало, отправился на кухню. Наверное, последовал за кухарками. И не уверена, что они сами его позвали.

В коридоре я натолкнулась на пса.

— Брист, будь с Арманом и позови меня, если ему станет хуже, — попросила его, а сама побежала вниз по лестнице, надеясь, что