– Думаю, что да. Смотри, он остался на прежнем месте. Сам по себе громоздкий и неподъемный, так еще и буквально врос в пол.

– Но в нем все смотрели. Вон, и содержимое, все без исключения, вывалили на пол. – Вклинился Лаврентьев. Могу двери открыть. Взгляните, пусто!

– Не надо так думать. Можно вас попросить отойти в сторону? Спасибо. Не надо здесь стоять, товарищ. Вы мне мешаете.

– Не спорь с ней Саня. Лучше отойди. Так много быстрее получится.

– Что, упертая? Где же твои глаза были, Леха? А в прочем, это тебе, должно быть, божья кара.

Они еще что-то говорили, но их треп перестал меня заботить. Подошла вплотную к шкафу и принялась его со всех сторон осматривать. Потом присела на корточки и особенно принялась изучать дно шкафа.

– Алексей, вынь, пожалуйста, последнюю полку, она мне мешает.

– Так удобно? Чем еще помочь?

– Пока не знаю, – снова присела рядом с распахнутыми дверями шкафа. – Такое впечатление, что дно это капитальное. Кроме этого, и стены и полки не представляют для нас интереса.

– Хм, и так было ясно! Я же сказал, здесь все облазили. Дохлый номер!

Лаврентьев упер руки в бока и набычился на меня, точно изображал, что его терпение выносить мои глупые осмотры совершенно пустого предмета мебели иссякли.

– Попробую подлезть снизу, – Сказала и принялась устраиваться на животе, чтобы сподручнее было заглянуть под дно. – Я, ведь, именно под ним то кольцо с бриллиантом нашла, в щели между досками.

– Милая, что бы тебе было надеть джинсы, а не платье?

– Ха! Леха, ниже подол тяни. Такие ножки, просто блеск! – этот Сан Саныч, кем бы он ни был, но голова у него, что кочан капусты, ей богу. – Ладно, ладно, могу отвернуться. Пожалуйста! Только не нервничай. Нет, не на пользу тебе женитьба, Художник.

– Галя! Вылезай. Я сам могу там все посмотреть. Достаточно было просто сказать, где искать. Дальше, это моя уже забота. Вставай, давай, Галина. Кому сказал?!

– Леша, там точно что-то есть, – я вылезла из-под шкафа и стала распрямляться и отряхаться. – Посмотри, справа и слева есть деревянные планки, совсем тонкие. Их назначение не понятно. Я думаю, что должно быть второе дно. А открывается оно, как раз снизу.

– Дай-ка! Вижу. Сейчас, только улягусь поудобнее. Руками достаю, но сила здесь ничего не решает. Должен быть секрет, со старинными вещами всегда так.

Через некоторое время он полез обратно, сел рядом в задумчивости.

– Что? – спросили мы с Лаврентьевым одновременно.

– Она права, Саня. Дно точно должно сниматься. Вернее, та крышка, что я наблюдал. Я еще рассмотрел отверстия в ней по бокам.

– Дай-ка, я тоже гляну. Подвинься. Так, где это? По бокам, говоришь. Как же, вижу. Что если в них чего просунуть.

– А что именно?

– Хрен его знает!

– Кажется, что знаю я, – это у меня возникла догадка, вспомнила кое-что. – Я на этой даче гостила не раз и не два. И сам дом и мебель и все знаю вполне хорошо. Как-то раз помогала Танькиной бабушке мыть посуду. Заглянула в ящик, а там лежали две сломанные вилки. Да еще такие все старые и почерневшие, что очень удивилась, зачем их до сих пор хранили. Спросила у бабушки. А она ответила, что так надо, что нужны, и вообще, память…

– Где они лежали? – Алексея очень заинтересовал мой рассказ. – Пошли на кухню.

Через пару минут мы уже стояли возле шкафа с этими согнутыми пополам и почерневшими от времени «вилками». Причем, когда я их осматривала на этот раз, на кухонную утварь они мало походили, если не лежали среди прочих ложек, ножей и вилок.

– Давай вдвоем, Саня. Лезь за мной.

– А поместимся?

– Должны. Ты с правого боку, а я слева. Вставляй, но только потихоньку. Раз, два, три. Вошла? У меня тоже. Попробуем нажать. Раз, два, три.

– Опа! Леха, получилось! Ты держишь? Опускаем одновременно. Плавно давай. Раз, два, три. Теперь, на себя. Выдвигаем!

У них получилось. Так вышло, что золото было спрятано в ящике под днищем шкафа. Не глубоком, но все равно вместительном, потому что имел большую площадь. Она была почти равна всей площади дна шкафа. Ящик этот, как все равно, прищелкивался снизу. Старинный механизм работал безотказно и держал очень весомую тяжесть. Мужчины вынули тайник и принялись рассматривать его содержимое. Я тоже тянула туда шею и смогла рассмотреть много чего интересного. Например, там были не только женские украшения, но еще заметила несколько мужских портсигаров, кажется, скорее всего, золотых. К одному из них и протянул руку Самойлов. Схватил и не намерен был класть его на место.

– Эту штуку я беру себе, – сказал так, что стало понятно, что никаких возражений не намерен был принимать. – Больше меня здесь ничего не интересует.

Он поднялся с пола и принялся отряхивать колени. Мне хотелось взглянуть на его находку, но она моментально оказалась у него в кармане, только мы ее и видели.

– Ха! Это то, о чем я думаю, Самойлов младший?! Не правда ли?! Теперь мне понятно, зачем ты оказался в Москве. Папа твой по-прежнему мало кому доверяет, как погляжу. Да, вроде бы такая малость… подумаешь, портсигар! Но если это та самая вещь, что он дарил…

– Прикуси язык, Лавр! И вообще, тебе лучше забыть, что видел эту вещь. Ты меня понял? Иначе, не посмотрю, что мы друзья…

– Как не понять! Конечно, понял. Причем все! Буду нем, как рыба. Еще бы! Такой человек… такой вес в городе имеет… с мэром за руку здоровается, а…

– Твой язык тебя когда-нибудь до могилы доведет, Саня. Счастье твое, что нас здесь только трое и она моя жена.

– А это уже, пожалуй, ее счастье. Выходит, и правда, женился?! Что же, поздравляю, раз так. С меня подарок. Лапочка, тебе понравилось здесь что-нибудь? Взгляни, какие цацки! Хочешь, выбирай, что надо!

– Мне чужого не надо, – отошла от него на всякий случай подальше.

От Самойлова тоже хотела увеличить расстояние, только ничего не вышло. Цапнул меня за руку и потянул к самому своему боку.

– К твоему сведению, лапочка, это все мое. От папы моего покойного досталось. Вот, и Алексей может подтвердить. Так что, не бойся, не ворованное берешь, я сам тебе дарю. Выбирай, давай!

– Спасибо, не надо. У меня все есть.

– Отстань от нее! Не хочет – не надо. Пора прощаться, Саня. Загостился я в Москве. Бывай.

– Что, так и уедешь? И свадьбу твою не отметим?

– В другой раз. Сейчас нам пора. И помни, что я тебе про Карпа сказал.

– Я здесь тоже не задержусь. Вот только соберу свое наследство. А тебе добрый путь. И надеюсь, что не скоро снова увидимся. Пойми меня правильно, ведь, тесно же нам здесь вдвоем…

– Трепач! Прощай, Саня.

На двор мы вышли беспрепятственно. Те двое, что охраняли Лаврентьева, только на нас покосились, но попыток задержать не предприняли. Вышли мы на улицу через ту же калитку, что и зашли. Только дальше у нас не заладилось. Так вышло, что, как раз, в ту минуту на горизонте показалась синяя машина, что преследовала автомобиль Алексея в городе.