* * *

Одессу завалило снегом. Ночью лютовала метель. Дорожки ещё не успели расчистить. Работники в оранжевых жилетах, суетясь, чертыхаясь, сгребали снег в грязно-белые сугробы. Люди, проваливаясь, сами протаптывали тропинки. Смятин побрёл по свежим следам. Снега всё равно было слишком много. Он забивался в ботинки, таял. У входа в здание вокзала Смятин наткнулся на закутанную в грязную шубу нищенку. Рядом, матерясь, крутились милиционеры. Нищенка стонала, под ней растеклась лужа крови.

Мобильный интернет не ловил. Смятин поднялся в зал ожидания. Заплатил за доступ к вай-фаю. Прочитал последние новости. Писали о транспортной блокаде, о пробках и напряжении на крымской границе. Россия винила Украину, Украина – Россию. Несчастные, замёрзшие люди винили всех.

На автовокзале Смятин долго скитался меж кассами. Много было пьяных, зачуханных людей. Пристав, они просили на еду и бутылку. У очередной кассы вновь ничего не знали о рейсах в Крым, Смятин распсиховался. Денег на то, чтобы ехать через Россию, не было. Смятин оказался один в чужом городе. Не знал, где остановиться, к кому обратиться. Двумя равноудалёнными точками маячили Севастополь и Киев. К одной из них, похоже, не было никакого доступа, а возвращение в другую пугало. И оттого хотелось выть, словно искалеченному псу.

От бессилия Смятин сунулся в ближайший шалман. Взял сто пятьдесят водки и бутерброд с холодной котлетой. На её канцерогенных боках застыл белый жир. Смятин отхлёбывал водку из пластикового стаканчика, хотя она была дрянная; такую надо выпивать или выливать сразу. Из-за соседнего столика за ним наблюдал бородатый мужик в кепке Slayer. Лицом к нему, спиной к Смятину сидела девушка с выбеленными волосами. На столике перед ними томились полупустые бутылки пива. Бородатый встал, подошёл к Смятину.

– Эй, чувачок, слышь? Есть тема.

Смятин не отвечал. Он увидел шальные глаза бородатого, огляделся.

– Слышь, не?

Бородатый сел напротив. «Этот не отстанет», – подумал Смятин.

– Ну?

– Видишь ту девку? – бородатый показал на блондинку.

– Ну?

– Это моя жена. И она сексвайф.

Смятин поперхнулся котлетой.

– Ебаться хочешь? Недорого.

– Кто-кто она? – Смятину стало смешно и мерзко. Точно пьяным блевать через хохот.

– Сексвайф. Знаешь такую мазу?

– Знаю, ещё бы. А ты типа куколд? – Смятин допил водку. – И предлагаешь мне трахать твою жену за деньги? Так?

– Ага.

Блондинка повернулась. Смятин испугался её равнодушного, до синевы бледного вытянутого лица.

– И где ты слово такое взял – «сексвайф»? – Смятин вдруг обрадовался, что бородатый подошёл. Захотелось ударить его в лицо. – По-русски она называется шлюхой. А ты сутенёр, понял?

– Что?! – вскинулся бородатый.

Ногой Смятин толкнул на него деревянный столик. Вскочил, схватил стул за ножки, одновременно поражаясь себе, не понимая, как отважился на такое. Хотел ударить бородатого, но услышал крик:

– Не здесь, падлы! А ну пошли вон! Нажрались, паскуды!

Кричала хозяйка шалмана. Смятин швырнул стул в бородатого. Схватил рюкзак, выскочил вон. Побежал, нырнул за угол. Спрятался за огромным сугробом. И там захохотал. Он был распарен и перевозбуждён, он не ожидал от себя такого. Сердце колотилось и отдавало в висках. Смятин кайфовал от себя нового – воинственного, решительного. Ему нравилось, как он разобрался с шальным ублюдком. Точно Смятин был не Смятин. Но когда он отсмеялся, новая опасная мысль кольнула его. Бородатый и блондинка казались из тех, что трутся на вокзалах постоянно, а значит, у них были дружки из местных. И это могло стать проблемой.

Но тут Смятин увидел новые кассы. Зашёл внутрь, в маленькое помещение, заставленное комнатными цветами в пластиковых горшках. За окошком сидела полная девушка с каштановыми волосами, собранными наверх, точно антенна.

– Мне нужно в Крым.

– Знакомая история, – девушка улыбнулась.

– Это сюда?

– Да.

– Правда? – Смятин выдохнул: – Фууух! Я вам вчера звонил.

– Верю, но крымские автобусы час назад отменили.

Смятин осел:

– Как?! Я же вам звонил, мчался из Киева.

– Вы вчера звонили, а отменили их час назад.

– И… – Смятин почувствовал, как котлета приговаривает желудок, – что же теперь делать?

– Вопрос решают. Может, и будет что. Но сейчас всё сообщение отменили. И пассажирское, и частное.

– То есть и на машине никак?

– Похоже, но, я говорю, сейчас решается. Вы позвоните через пару часов, может, что-то изменится. Не один вы хотите ехать.

– Так, ладно, – иногда Смятину казалось, что вокруг говорят на другом языке, – что делать-то?

– Позвоните через пару часов, – терпеливо повторила девушка. – Или оставьте свою фамилию, телефонный номер – мы свяжемся сами.

Смятин собрался, оставил данные. Поблагодарил. У арки, ведущей к автобусам, наткнулся на таких же, как он, – стремящихся в Крым. Четыре мужика и одна женщина обсуждали, как пересечь границу.

– Говорят, из Николаева надо ехать.

– Нет, в Херсон.

– Ой, да что же это такое, а?! – взвыла женщина.

– Я слышал, поезд пустят. От границы.

– Это как?

– Не знаю, но слышал.

– Глупостей только не говорите.

– Ну, за что купил…

– Да, встряли мы! – добродушно похохатывал моложавый усатый мужик. Несмотря на холод, он расстегнул куртку и рубашку, обнажил волосатую грудь. – Я, вообще-то, сюда к бабёнке приехал. Покутить. И вот – застрял. Сходил, называется, от жены. Ха-ха!

– Я видел отсюда транспорт до Херсона.

– А там как?

– А там на такси. От одной границы к другой.

– А между границами?

– Ой, да что же это устроили, а?

– А между границами – пешкодралом.

– Там недалеко.

– Да уж, съездил к бабёнке. Ха-ха! Но хороша ж бабца, ох, хороша! Задок, сисечки, ротик – огонь! – ничуть не смущаясь, причмокнул усатый.

– В общем, наверное, надо в Херсон двигать, а там решим.

– Или в Николаев.

– Нет, я вам серьёзно про поезд говорю.

– Да не смешите уже! Какой на фиг поезд?

– А вы чего такой агрессивный?

– Ну, ладно, ладно, мужики. Не ругайтесь.

– А ехать-то надо! – хохотал усатый. – Меня в Крыму ждут. Ладно жена, но любовница! Блондинка, бон аппетит! Ха-ха! Я к ней на Новый год, да. Ох, накормит, ох, приголубит! А ехать я знаю как надо, ребята. Один вариант: через Донецк, а там в Россию. Прорываться через кордоны. Я вам говорю, я Афган прошёл. Один путь – через Донецк. А тут перекрыли, обложили нас, суки!