связи — на вызовы никто не отвечал.

— Ну и как это понимать? — вздохнул я, расхаживая по рубке.

— «Ночной полет»! — пришел вызов от диспетчера, — Вас заправили час назад! Ваше сопровождение уже покинуло систему! Освободите платформу!

— Не можем. У нас пропал пассажир. Пытаемся выйти с ней на связь, — ответил я, даже не думая покрывать эту мразь, которая за прошедшие три недели, что длился перелет, умудрилась достать нас до состояния бешенства.

— Мда… Перевожу на службу безопасности, — последовал ответ диспетчера, — Разбирайтесь с ними, но с платформы взлетайте.

— Принято, — вздохнул я, — Готовимся к взлёту. Давайте коридор.

— Семь-семь-четыре, — произнёс мой собеседник, — Как окажитесь на парковочной орбите — выходите на связь. Я соединю вас с нашей СБ. Пускай они разбираются кто у вас пропал.

Покинув станцию, мы отлетели за пределы гравитационного колодца луны и вновь вызвали диспетчерскую.

— «Ночной полет» дис… — начал было я, но меня прервал всё тот же диспетчер:

— Мы вас отслеждиваем. Перевожу связь на управление СБ.

— Принято, — ответил я, принявшись ждать развития ситуации.

— Лейтенант Орлов, «Ночному полету», — раздалось спустя минуту, — Что у вас случилось.

— «Ночной полет» Орлову. У нас не вернулся пассажир. Эмили Коннор. Была одета в универсальный инженерный комбез серого цвета с инструментальной разгрузкой. Покинула борт сразу после посадки и не вернулась. На связь не выходит. Планшет Коннор не отвечает. Передаю ID-номер, — произнёс я, отправляя уже приготовленный Немезидой пакет информации, включая фото капитана.

Не знаю, известно ли местным о её звании и службе в СВР, но проверять желания нет. И без того засветились звеном тяжелых истребителей в качестве сопровождения. Можно сказать, что вся система наблюдала как далеко не новый грузовой корабль эскортировала четверка новейших машин, разработанных для спец операций. Уж после такого удивительно, что нас местные иностранные резиденты штурмом не взяли. Впрочем, учитывая поведение идиотки Коннор, им этого делать и не было необходимости. Зачем, если дичь сама в руки приплыла?

— Минуту, — ответил лейтенант, — Патрульным переданы данные вашей… пассажирки. Ожидайте.

— Офицер, — вздохнул я, — Отправьте с пакетом код — красный-один. Это важный пассажир. Очень важный.

Лейтенант несколько минут молчал, после чего произнёс:

— Подтвердите ваше право на это требование.

— Арес-27, - пришлось ответить мне штатный код для требования от властей сотрудниками силовых структур действий в режиме чрезвычайной ситуации. Это ещё не «красный-два» и более серьёзные запросы, но… И без того не рядовое явление.

Между тем, Орлов хмыкнул и произнёс:

— Подтверждение принято, капитан. Выполняем оперативно-розыскные мероприятия в режиме «красный-один»… Кто эта Коннор такая? Любовница министра?

— Если бы… Тогда бы нам спасибо сказали за утерю такого кадра, — хмыкнул я, — Тут всё сложнее.

— Минуту, — произнёс Орлов, — Нашли вашу пассажирку. Она в реанимации, в тяжелом состоянии. Доставлена патрульными около двух часов назад. Документов, подтверждающих личность, не обнаружилось при ней. Как и личных средств связи. Её сейчас опознали системы по вашей фотографии и данным биометрии.

— Что за срань? — удивился я.

— Судя по медицинской карте из госпиталя — три ранения из энергетического оружия. Доставлена в бессознательном состоянии… Черт, как она вообще живая? — хмыкнул офицер, — Правое легкое сгорело, правая рука от кисти до локтя прожжена насквозь, третье попадание в брюшную полость… Она не жилец, Варнер.

— Нам нужен коридор и возможность попасть в госпиталь, — вздохнул я, — И быстро.

— Ждите, — ответил Орлов, — Сейчас организуем посадочную зону в медицинском секторе, раз у вас такие полномочия.

Эмили Коннор выглядела трупом. Собственно, если бы не аппараты поддержки жизни медицинской капсулы, куда её поместили медики, то она отправилась в морг. Оборудование госпиталя пыталось справиться с ситуацией, но повреждения оказались слишком обширными. Несмотря на то, что полностью сгорело только одно легкое, температура, что привела к этому, серьёзно повредила и остальные органы. Рука же… Скорее всего, спасти её не получится.

— Сейчас наши оперативники проверяют записи камер, чтобы отследить весь путь девушки, — произнёс Орлов, стоя позади меня, — Однако… Те, кто это сделала, скорее всего, станцию уже покинули. Уж очень тут большой трафик.

— Надеюсь, в ваших планах нет прекращения поисков? — поинтересовался Винсент, — Пострадал офицер СВР. Украден её планшет, где хранились далеко не женские романы.

Лейтенант в ответ лишь кивнул, но ничего отвечать не стал. Я же пытался понять как действовать. С одной стороны, у нас приказ, а с другой — за то, что мы бросим Коннор, нас по голове не погладят. Транспортировать же её — убить. В нынешнем состоянии, капитан не переживет перенос на корабль — умрет по пути. Удивительно, что она вообще дожила до того момента, как медики поместили её в медицинскую капсулу.

— Винс, ты связался с нашим руководителем? — спросил я у напарника.

— Да, — кивнул Лейпф, — Приказы прежние, но у нас появилось три дня в запасе, чтобы разобраться с проблемой Коннор.

— Он… конкретизировал желаемый результат?

— Можно сказать, что да. Он распорядился лететь дальше, — ответил Винсент, — Цитирую дословно — «Теперь это проблема здешних СБ и медиков».

Покачав головой, я развернулся к Орлову:

— Найдите её планшет и тех, кто это сделал. Скорее всего, от них ниточка пойдет не в криминал, а к разведкам других стран или даже алиенам.

— Я уже догадался, — пожал плечами Орлов, покосившись на Коннор, — Иначе бы такого дурдома просто не началось… Полагаю, что вы покинете станцию?

— Да, — кивнул я и протянул офицеру карту памяти, — Покинем. Вот мои контактные данные — сможете прислать результаты следствия и поисков по ним.

— Хорошо. Тогда, ждите новостей и удачного полета.

Ситуация с Коннор оставила очень неприятный осадок. Получается, что в глубине территории Империи, неподалеку от столичной планеты, безнаказанно орудуют разведки противники, а местные силы СБ и полиции не могут ничего сделать. После этого говорить о победоносной войне с теми же тургами уже не приходится. Мало того, что алиены превосходят нас технологически, так ещё и предатели среди своих создают проблемы.

Идя по коридору госпиталя, я резко остановился, заметив боковым зрением смутно знакомый силуэт. Стоило же обернуться, как его не оказалось. Пустота и тишина. Белый коридор, хорошо освещённый холодным светом осветительных панелей, был пуст. Никаких признаков движения, вроде закрывающихся дверей.

Сконцентрировавшись, я послал энергетическую волну с программой отражаться от живых существ, возвращаясь ко мне с информацией о них. Пусто. Ничего. Даже следов того, что мгновение назад тут стоял мой ночной кошмар обеих жизней. Покачав головой, я выдохнул через сцепленные зубы, стараясь унять бешено бьющееся сердце и убирая руку с бластера.

— Алекс, всё хорошо? — обернулся Винсент, заметивший, что я остановился.

«Неужели, мне показалось? — пришла на ум мысль, —