Молчание.

– Comprende?[43]

– Вентс давать, – произнес наконец мужчина и посмотрел на женщину. Она не сводила глаз с пластиковой бутылки на полу.

– Поднимите, пока никто не споткнулся, – сказал Бейлесс.

Женщина поспешно подняла стеклоочиститель.

– Как называется ваша компания?

Мужчина протянул ему карточку.

– У «Эдвентс» собственные уборщики?

– Да.

– Подождите здесь, я проверю. – Бейлесс повернулся к Майло. – Приглядите за ними обоими.

Женщина расплакалась.

Мужчина попытался ее успокоить.

– О’кей, о’кей.

Улыбка Майло благого эффекта не произвела.

Бейлесс вернулся через несколько минут.

– Ладно. Похоже, есть какая-то договоренность, о которой мне почему-то не сообщили. Вы двое, идите.

Пара не тронулась с места.

– Идите, – повторил Бейлесс. – Но пользоваться этой дверью вы больше не сможете, и мне наплевать, кто там что сказал. Comprende?

– Sí[44].

– По крайней мере кто-то что-то понял.

Пара заторопилась к двери грузового лифта в задней части вестибюля.

– Что за «Эдвент»? – спросил Майло.

– «Дочка» компании, владеющей этим зданием. Занимает два этажа, третий и четвертый. – Он посмотрел на указатель на стене. – И мне даже не сказали. Вы еще примете меня за идиота.

– Думаю, ты работаешь на идиотов.

– Это точно. Тут еще хуже, чем в треклятом департаменте.

Майло похлопал его по спине.

– Не спеши с выводами.

Глядя на Бейлесса, я подумал, что он сейчас плюнет на пол.

– Упаси господь от оптимистов и людей с собачонками.

– А с собачонками что не так?

– С ними ничего, а вот с их хозяевами… У моей второй жены была такая шавка, совсем без шерсти, так она в сумочку помещалась. И я этой псине нравился больше, чем хозяйка. Страшила, но вкус хороший.

Помогая с установкой камеры, я вернулся домой около пяти утра и еще спал, когда шесть часов спустя зазвонил телефон.

– Поздновато? – спросил Майло. – Я ждал.

– Ты что, всю ночь бодрствовал?

– Домой завалился к девяти, потом позвонили от Эрла Коэна, адвоката Кори. Хочет встретиться, но зачем, не говорит.

– Где и когда?

– Через час, в мини-парке на Доэни и Санта-Моника.

– Там и увидимся.

– Надеялся, что ты так и скажешь.

* * *

Парк представлял собой, по сути, круг травы со старым, сложенным из известняка фонтаном. Пара бездомных парней, разлегшись, принимали солнечные ванны. Какая-то женщина, похожая на персонального тренера, гоняла неподалеку своего лабрадора.

Сесть негде; неужели вот так в Беверли-Хиллз и представляют гостеприимство?

Я присел на бордюр фонтана, а через минуту-другую подошел Майло. Вскоре, словно персонаж в театральной сцене, появился Эрл Коэн. Старик шел со стороны жилых кварталов Беверли-Хиллз-Флэтс. Шел медленно, неуверенно, едва волоча ноги.

Несмотря на солнце, он надел длинное черное пальто, темные брюки и туфли. Ветерок играл его седыми волосами. Пару раз адвокат едва не упал. Трости у него не было, и для удержания равновесия старик балансировал руками. Добравшись до нас, он с трудом дышал, лицо было влажным от пота, а углубление на шее отливало серовато-бледным.

Мы с Майло поднялись.

– Садитесь, – сказал Коэн и последовал собственному совету.

Все трое неуклюже взгромоздились на бордюр. Коэн сел так, что нам, чтобы посмотреть на него, приходилось наклоняться и изгибаться. Он подобрал пальто и как будто утонул в нем.

– Что я могу для вас сделать, мистер Коэн? – спросил Майло.

Женщина с лабрадором гоняла питомца по кругу. Бедняга уже пыхтел, но она не сдавалась, демонстрируя железную решимость. Один из бездомных поднял голову. Блеснуло стекло. Он поднес руку ко рту.

– Упражнения, – сказал Коэн. – Когда-то я думал, что это помогает. Может быть. Врачи говорят, что я протянул бы дольше. Теперь они дают мне месяцы, а не годы. Поэтому я и решил связаться с вами. – Он пожевал губами. – То, что я делаю, совершенно неэтично. Если б я планировал прожить сколь-либо значимый временной период…

Второй бездомный поднялся и направился на север, в сторону Доэни. Коэн проводил его взглядом.

– Карты сданы… ну да хватит предаваться сожалениям. Не уверен, что это имеет какое-то значение, но если не расскажу вам, буду чувствовать себя некомфортно.

Он снова замолчал. Сплел пальцы. Опустил руки. Глубоко вдохнул.

– Я встретился вчера с Ричардом Кори, и от разговора с ним осталось неприятное впечатление.

Адвокат закашлялся, на лице его вспыхнул нездоровый румянец. Он достал платок, вытер губы, облизал их.

– До последнего времени отношение Ричарда к смерти Урсулы было вполне ожидаемым. – Он повернулся ко мне. – В психологическом плане.

– Ричард скорбел, – сказал я.

– Говорил, как ему недостает Урсулы, как ужасно случившееся подействовало на девочек. Вчера мой клиент позвонил, попросил о встрече, и я подумал, что он хочет продолжить наш разговор: как поддержать бизнес без ее опыта. Ричарду предстоит либо освоить ту работу, которую делала Урсула, что вряд ли ему по силам, либо нанять кого-то. Я дал ему имя знакомого хедхантера, но он моим советом не воспользовался.

Старик снова закашлялся, покрутил пуговицу пальто.

– Вчера все было не так. Он не горевал, его переполняла энергия. Физически он тоже изменился – сбрил бороду, надел костюм от Сары Баттальи. Я и раньше ему это советовал, но он никогда не слушал. Надо признать, в целом его вкусы обычно оставляют желать лучшего.

– Значит, новый человек, – сказал я.

– Совершенно. Прежде он представлялся мне таким типом, который, выиграв в лотерею, стал бы жаловаться, что порезал билетом палец.

Мы с Майло улыбнулись.

– Хотите шуток – у меня их много. В колледжские годы я провел одно лето в пионерском сельском клубе в Катскилле.

Его настиг еще один приступ кашля. В горле хрипело и клокотало.

– Начинается в простате, и ты думаешь, что можешь по крайней мере дышать… Так вот, изменились не только одежда и настроение. Едва сев, он заговорил в том смысле, что к черту бизнес, к черту трастовые фонды, что дочери и без того избалованы. Я спросил: «Что случилось?» Он ответил: «Ничего, я просто наконец-то поумнел. У меня есть деньги, и мне вовсе не обязательно гнуть спину на этих двух вертихвосток». «Понимаю, – говорю, – твое разочарование, но не забывай, каково пришлось им, ведь они потеряли мать. Может, стоит немного подождать, прежде чем что-то менять?»