Так что по всем названным причинам, сейчас, во время атаки, если даже кто-то из солдат-охранников, интуитивно чувствуя неладное, и давил на гашетку чуть дольше необходимого, толку от этого не было. А пушки, они штуки автоматические. «Цель вижу! Понял!» — чеканили машины на своем быстром машинном языке и посылали короткую череду снарядов куда следует. Потом они замирали, ожидая команды, а когда она поступала, вновь отвечали «Цель вижу!» и вновь наводились куда следует, может быть, даже на ту же самую, обстрелянную десять секунд тому. Но какое дело до таких тонкостей пушке? Она в оживающих покойников не верит и совершенно не пугается таких казусов. Ей, что та цель, что другая — разницы никакой.

Вы скажете, может, тогда и не стоит полагаться на роботов? Но с чего бы это? Или точнее, откуда вы, лично вы, выскочили? Из какого века? Как человек 2030 года может сомневаться в надежности пытающихся мыслить машин? Вокруг него сплошная машинерия, пусть и не столь экзотическая, как «Прыщ». О нем солдат-защитник, допустим, не ведает, так что если даже и ругается, то костерит за глаза бригадного генерала Уошингтона и никого другого.

И, кстати, если бы этот самый часовой с «плазмобоем», не получивший должной огневой поддержки от автоматически управляемых «Вулканов», начал серьезно обижаться на суперстратега управленца, то был бы не прав. Ученые действительно не врали, «Прыщ» являлся по-настоящему самообучающейся системой, однако это был его первый реальный бой. А до этого, кстати, за все годы существования, с ним не провели ни одних натуральных учений. То есть он воевал только в виртуальном пространстве компьютерных моделей. Что же теперь сетовать на некую нерасторопность? Ведь даже Наполеону не сразу вручили армию. До своего «наполеонства» ему требовалось дорасти.

Однако целью настоящего боя являлось именно недопущение роста капитана Наполеона в маршалы.

А что же произошло с двойкой пролетевших по трубе вместе с «Лазутчиком» миллиботов-разведчиков? Ничего интересного. Их все-таки не готовили для прыжков без парашюта. Так что в процессе тарахтения о стены и кабели, они окончательно вышли из строя. Естественно, поскольку их никто впоследствии не протестировал, вполне получится предположить, что где-то в их маленьких, но сложно устроенных внутренностях, по эмиттерам, базам и коллекторам еще долго бродили неприкаянные и никем более не измеренные токи. Эдакие внутрипроцессорные привидения. Но ведь если даже эпохальные события, происходящие сейчас в трубных лабиринтах горы Корпуленк, оставались в области «скрытого знания», то что же говорить о медленно «умирающих» внутри МБ перепадах напряжения? Сейчас по их смятым корпусам спокойно и без опаски шагали шестиногие наевшиеся тараканы. Так что рассуждать о токовых завихрениях и магнитной памяти этих честно выполнивших задачу роботов-разведчиков то же самое, как отслеживать микроскопические кусочки злосчастной мыши, путешествующие от челюстей в тараканьи желудки.

Гораздо интересней пронаблюдать за продолжающей опускаться по вертикале колонне механической псевдожизни. Ведь если подумать, то здесь, в недоступных человеку тоннельных нишах горы Корпуленк, происходило по-настоящему первое столкновение машинных интеллектов. Естественно, некоторые догматики могут возмутиться. «Какие, понимаешь, интеллекты? Где тут интеллекты? Вы, молодой человек, вообще знаете, что есть интеллект?» Или так: «Вы, доживший до седин старец, как не стыдно поддаваться на дешевые сенсации! Ну-ка, покажите-ка диплом! Ага, он у вас вовсе и не технический. А туда же! Лезут, понимаешь, разрешать сложные технологические вопросы». Или же так: «Агашеньки, так он у вас, как мы и подозревали «тех-х-хнический», правильно? А как сказал уважаемый Козьма Прутков, «специалист подобен флюсу». Вы и представить не можете, какие просторы мысли скрыты за воздвигнутыми вашей псевдообученостью деревьями. И потому мой вам совет. Не лазайте вы в эти философские дебри…»

Так вот, ввязываться в спор с догматиками — себе дороже. Но если принять их аргументацию, то ведь тем паче! Если тут не боевое столкновение интеллектов (уж пусть оно ожидает своей очереди где-то в отдаленном будущем), то, значит, налицо вообще первое в истории столкновение самостоятельно действующих машин с зачатками интеллекта. Безусловно, догматики могут спорить до хрипоты и здесь. Но тут уж никуда не денешься, по многим параметрам даже самый простой из задействованных МБ в отношении целеполагания ведет себя ничуть не хуже какой-нибудь инфузории. Даже пожалуй умнее. Тем более здесь нужно рассматривать всю колонну миллиботов в целом, как единый механический организм. Ибо если отдельный МБ и не заботится о собственной безопасности и т.п., то уж связная система механических лилипутов сей параметр очень даже не забывает.

Да, конечно, столкновения боевых машин случались и ранее. Однако там имели место запрограммированные человеком действа именно специализированных, предназначенных для боя и снабженных компьютерами машин. Ну а сейчас в техно-туннелях командного центра «Прыщ» происходило совершенно никем не спланированное происшествие. Ценой, как и полагается, была жизнь и смерть. Правда, в прямом смысле, сие касалось действующих как бы в стороне людей отряда «Пульсар» и защитников горного нутра. Однако в неком приближении, то есть в расширении понятия «смерть» чуть шире диапазона «белковых тел», это относилось и к самим миллиботам тоже. Ведь вполне получалось трактовать полное обесточивание, а так же гибель и короткое замыкание процессора именно в таком плане. Кроме того, само невыполнение поставленной человеком-программистом задачи, колонна — или пусть для красоты словца — «колония» — МБ могла бы трактовать как трагедию, граничащую со смертью. Естественно, в случае если бы ее процессорные возможности оказались бы чуть ближе разумеемому догматиками понятию интеллектуальности. Тем не менее homo sapiens устроен так, что громадное большинство понятий уясняет путем сопереживания. И уж если мы в дождливый денек и в благодушном тонусе вполне способны перетранслировать на себя состояние выползающих на асфальтовую дорожку дождевых червей и так или иначе порадоваться их скромной и в сухой период не выпячиваемой на обозрение жизни, то уж тем более способны доизобретать мысли и чувства сотворенных людьми миллиботов, посланных выполнять очень требуемую некоторым людям работу. Ибо знать точно, почему черви выползли из своих нор, нам вообще-то не дано. Можно только предполагать, покинули ли они затопленное жилище, боясь захлебнуться, или выползли, дабы сориентироваться? А вдруг они с испугу представили, что заползли под какое-то озеро? Либо вышли наружу предстать перед господом, наславшим Всемирный потоп? Так что в отношение червей и всякой другой порожденной расточительной Природой всячины все достаточно сложно. Размышлять же по поводу миллиботов неизмеримо проще. Мы точно знаем цель, поставленную колонии в целом. Так же вполне известно предназначение каждого типа микромашин, и, уже даже исходя из этого, промежуточные задания каждого МБ в отдельности.

Однако ни одно из заданий не предусматривало борьбу с себе подобными, то есть с машинами, затаившимися в трубно-туннельных развилках.

Вот они, вожделенные ворота наисекретнейшего объекта «Прыщ». Последняя линии обороны. В смысле, из тех, что снаружи. И ведь действительно, как и предупреждали, вписываются в скалу и почти незаметны; специальный пластиковый и цветовой камуфляж. Но все в курсе, подготовлены. И к тому же рассматривать их с предельной тщательностью основной массе отряда недосуг. Да и не с предельной, кстати. Мельтешение окружающего фона списываем в избыточность знаний — издержки второго века информационного взрыва. Когда в этом фоне компьютерная засветка метит нечто находящееся на дистанции уверенного поражения, открывается огонь. Но пусть отстрелом охранников, контратакующих на своей же позиции, занимаются покуда другие. Герман Минаков озабочен передней полусферой. Прямо как в древние времена, когда командир каких-нибудь викингов бросался в атаку первым. Его обязанность все-таки осмотреть ворота. Ведь в плане подступов к объекту уже выявились некоторые неточности. Отряд поплатился за это двумя потерянными людьми: один, упакованный в «панцирь» труп они тащат с собой, другой остался где-то там, у второго ряда колючей проволоки; сейчас недосуг совершать за его телом рейд. Так что, вдруг здесь, прямо в воротах или рядом, имеются стрелковые ячейки? Или даже дистанционно наводящийся пулемет? Кто может такое исключить? Неизвестно какими путями добывался план позиции. Может, разведчики Центра вытаскивали эту информацию под пытками, и тот, кого пытали, оставил эдакую язвинку, маленькую неточность в показаниях, в отместку за мучения, как возмездие-справедливость? Или добытый план просто-напросто устарел? Пока то-се, рядили, разрабатывали, готовились, здесь «раз!» — и просверлили в горе бойницу для пушки! На столь близкой дистанции даже сверхновый «панцирь» тоже может подвести; вдруг, пулеметная лента, выпущенная в упор, все-таки протаранит фуллерит?