– Тебя отдали мне в учение, что ты удивляешься? Но ты постоянно задаёшь ненужные вопросы. Думаю, пора объяснить всё по-честному.

С последними словами Аристарх размахнулся очищенным от ветвей прутом, и с силой хлестнул им мальчика по ногам. Совершенно не ожидавший такого от учителя, тот даже не успел крикнуть от жгучей боли, а только наклонился, прижав ладони к месту удара, и еле слышно заскулил. Аристарх же продолжил наносить удары гибким прутом уже по плечам и спине, продолжая объяснения:

– Сколько можно объяснять одно и то же? Я сказал тебе копать, значит нужно копать! Скоро светило пойдёт к закату, а ты ещё и не начинал! Закрой свой поганый рот, и приступай!

Рыдая во весь голос, мальчик бегом бросился к лопате, и начал судорожно расковыривать почву в центре поляны. Постепенно он притих, уже более сосредоточенно выполняя поручение. На своего надсмотрщика он поглядывал время от времени исподлобья, стараясь не пересекаться с ним глазами. Когда глубина продолговатой ямы сделалась примерно ему по плечи, он с вопросом посмотрел на учителя:

– Так достаточно?

– Да, хватит, вылезай, – ответил Аристарх, и протянул ему руку.

– Что теперь?

– А теперь самый ответственный момент – скидывай пса в яму, и быстро-быстро засыпай.

– Учитель, он ведь живой! Зачем?

– А ты думаешь, я не знаю? В этом и смысл! Приступай, не тяни!

Сознание мальчика наполнилось ужасом перед предстоящей ему работой, выполнять которую он даже не представлял как. Всё его существо противилось, и он пытался найти последние аргументы для отступления:

– Учитель, но я ведь победил его тогда, в переулке, ударил его посохом, и он с тех пор боялся меня, всегда убегал подальше, так наказывать ни к чему.

– Если ты этого не сделаешь, ублюдок сопливый, я тебя самого закопаю вместе с ним! Делай быстрее, светило скоро уже уйдёт! – прорычал в ответ Аристарх, и замахнулся прутом:

– Давай, скидывай его в яму, да поживее!

Дёргаными, суетливыми от страха движениями, ученик схватил пса за хвост, и начал стаскивать его к краю раскопа. Тем временем тот заворчал, и принялся сучить лапами, вращая белками по сторонам, насколько это позволяло его состояние – пасть оставалась спутанной от носа до глаз. Наконец жертва рухнула на дно ямы, и учитель принялся давать новые указания:

– Быстрее хватай лопату, мухоблуд щипаный, сваливай землю с бугра! Быстрее, быстрее, он может начать выпрыгивать, тебе же хуже будет!

Мальчик уже и без его угроз начал лопатой скидывать суглинок в яму, торопливо помогая босыми ногами. Но обречённый пёс не желал так просто расставаться с жизнью – он уже пришёл в себя, и принялся оправдывать опасения Аристарха, начав попытки выпрыгнуть из раскопа.

Учитель снова принялся поноси́ть своего помощника проклятиями:

– Если ты не хочешь оказаться рядом с ним, перебивай ему лапы! Живее, убежит – сам туда ляжешь!

Содрогаясь от страха, и растеряв уже последние крохи самообладания, мальчик схватился руками за черенок как за толкушку, и начал рубить железным полотном по дёргающемуся на дне ямы обезумевшему существу. Судя по истошному скулежу пса, раздавшемуся после его ударов, ученику удалось добиться своей цели – прыжки животного прекратились. Не глядя вниз, он принялся лихорадочно кидать землю руками, забросив от страха заступ далеко в сторону. Через некоторое время яма заполнилась до верха, и Аристарх, пристально наблюдавший эту сцену, указал:

– Теперь притаптывай, да плотнее. И поторапливайся, нужно успеть посеять до темноты.

Остаток времени до захода солнца мальчик утаптывал землю, размечал лунки, и заполнял их семенами. За всё время процесса учитель не сделал ни одного движения, а только пристально наблюдал за его действиями, давая иногда краткие пояснения:

– Ты должен понять суть того, чем сегодня занимался – это и есть посев. А закопанное живьём существо – обязательное условие для роста. Без него трава не взойдёт. Как закончишь, присыпь руками сверху ещё земли, и потопчи ещё раз. Я пойду в избу, а ты подходи потом. Не забудь лопату.

После сказанного учитель поднялся, и ушёл через рощу. Закончив с посевом, мальчик присел рядом, и тяжело вздохнул, задумавшись о предстоящей жизни в доме у Аристарха: «Как теперь всё будет?»

Когда он с трудом добрёл до дома, и зашёл в сени, хозяин в ожидании стоял в дверном проёме. Указав рукой на угол в комнате, коротко бросил:

– Спать будешь тут, тюфяк с одеялом возьми в кладовке. Еда на веранде, на столе, кувшин с молоком, и хлеб.

Но ученик не думал ни о чём, кроме спасительного сна. Вытащив подстилку из кладовой, он уже из последних сил расстелил её, и не раздеваясь, рухнул в бездонный сон.

На следующее утро, сидя на веранде, где они только что закончили завтракать, Аристарх завёл с учеником разговор:

– Если у тебя возникли вопросы, говори сейчас, после будет не время.

Мальчик, всё утро хмуривший брови, поднял на него взгляд:

– Учитель, скажи, для чего мы высеваем Синюшку?

Тот, внимательно глядя ученику в лицо, размеренно ответил:

–