малышу всё-таки лучше было остаться с матерью хотя бы на первые пять лет?

Рассмотреть демон ничего не смог. Ребёнок был слишком мал, чтобы различить что-то в линиях, пересекающих светящееся пятно жизненной силы.

— Проклятая баба хотела скинуть младенца, — поморщился Зибигус. — Не годится она как мать. Я нашёл для мальчишки кормилицу.

Борн взял свёрток с ребёнком в руки. Присмотрелся внимательнее и только тогда понял, что именно ввело его в заблуждение.

В ауре мальчика не было тех особых серых нитей, что у детей Зибигуса. Она была яркая, ровная, и непроницаемая!

— Это не сущий! — воскликнул демон. — Но и не человек! Его судьбу прочесть невозможно, так хитро сплетаются в нём нити путей. Они — как огонь!

— То-то и оно, — кивнул Зибигус. — Но его магический дар бесспорен. Когда он плачет — кормилица не может не взять его на руки. Если запереть её в соседней комнате и дать ей послушать плачь — она буквально сходит с ума.

— Значит, стихии сами рождают себе магов? Мир не бывает пуст…

— Его никто не сможет воспитать, кроме меня, так он силён, — кивнул на младенца чёрт. — Рождённый от магически одарённого сущего и смертной…

— Магически?.. — Борн отдал младенца и повернулся к двери. Он вспомнил, что на весь день позабыл о Фабиусе.

Но уходить без прощальных слов было нельзя. Зибигус должен был ощутить его одобрение, ведь забот у него, благодаря приказу демона, прибавилось безмерно.

— Воспитывай его так, как должно! — объявил он уже на пороге. — Я не трону твоих детей. Ты поступил неправильно, но дальновидно, и я одобряю твоё решение. Сатана решил, что раз путь в ад нам закрыт, мы останемся здесь в одиночестве? Он обманулся! Делай своё дело, чёрт, я не буду тебе мешать.

Борн сделал шаг сквозь дверь, потом через междумирье.

Он понял, что ему нужно срочно навестить Фабиуса.

Глава 3. Если муж вернулся не вовремя

Йора была удивительно красивым городом. Может быть, потому, что ужасно старым.

Если действующую столицу, Вирну, люди выстроили уже после катастрофы на развалинах какого-то древнего города, то Йора уцелела с самых давних времён. Прикрытая горами, она пережила и времена разрухи, и нашествие адских тварей.

В дни, когда ужасные звери поднимались из бездны и пожирали людей, здесь успешно держали оборону. В те времена города ещё не окружали высокие стены, но жители Йоры, работая и днём, и ночью, сами обложили свои поселения камнем, иначе им было не выжить.

В память об этом у коровьих ворот сохранилась старая грубая кладка с потёками чёрной крови, намертво въевшимися в камень.

В годы безвременья Йора стала столицей мира людей, как место, где успешно действовал совет магов, а люди стойко оборонялись, не допуская в город тварей.

Тринадцать веков назад, когда города, залитые кровью, один за другим падали к ногам Сатаны, магистерский совет Йоры принял непростое решение покориться Безликому добровольно.

После подписания договора о Магистериум морум в Йоре тоже выросла чёрная церковь Сатаны. А вот власть постепенно покинула её.

Люди начали восстанавливать разрушенные тварями города, и столица переехала в более удобную Вирну. До Йоры ещё нужно было добраться через горные перевалы.

Зато в Йоре уцелели старинные дома, а в них — древний водопровод, питаемый ледяной водой горных рек. И потому город был удивительно чистым.

Фабиус, поражённый магией этого водопровода, открытой им в ратуше, в покоях бургомистра, где жила теперь Алисса, весь световой день копался в нём, пока отсутствие яркого света не ввергло магистра в уныние.

Тогда он отправился в отхожее место и открыл для себя особенности древней канализации, что начисто лишило его остатков покоя.

Тратить магические силы на освещение магистр не рискнул, они могли понадобиться для защиты жены и младенца. И вечером, накормив малыша, Алисса повела хмурого и озабоченного мыслями о водопроводе и канализации мага гулять по ратушной площади.

Младенца она оставила со служанкой, верной и преданной Белкой, сцедив на всякий случай побольше молока.

Алисса была ещё слабой и чувствовала тянущие боли внизу живота, но ей очень хотелось посмотреть представление заезжих комедиантов.

Начинало смеркаться, но плотники ещё сколачивали на площади помост для вечернего представления. Вокруг толкались досужие, сновали мальчишки и торговки горячими пирожками.

— С чем пироги-то? — громко спросил Фабиус.

И вдруг узрел под ногами затоптанную железяку, похожую на воинский щит и прижимавшуюся к мощёной камнем площади, словно крышка к горлышку чайника.

Магистр тут же забыл про пироги. Железяка была покрыта странными знаками, часть из которых напоминала буквы.

Фабиус присел на корточки, достал из кармана нож и лупу и начал очищать похожие на буквы знаки, надеясь прочитать их.

Алисса, понимая, что от мостовой его теперь не оторвать, улыбнулась и подошла поближе к помосту, где трудились плотники, сколачивая декорации: деревянную лестницу и две будки, изображающие дома почтенных горожан.

Один из плотников был такого могучего сложения, что она невольно вспомнила мужа, четыре года назад сгинувшего на границах Гариена.

«Феликс был так же высок и крепок, но… гораздо ловчее в движениях», — подумала Алисса, когда плотник, подхватив очередную доску, потащил её как-то боком, неуклюже заваливаясь на одну сторону. Топор он, однако, держал умело. И скоро его «тук-тук» в хор других топоров.

За помостом возвышался пёстрый шатёр, у входа в него толпились подмастерья, дожидаясь, не выглянут ли актрисы.

Алисса стала проталкиваться к шатру — ей тоже хотелось посмотреть на актрис. Она так давно не видела представлений. Хорошо, если будет любовная пьеса. Но и смешная — тоже сгодится. Лишь бы уже быстрее.

Могучий плотник громко выругался, едва не обронив топор — откуда-то выскочила и юркнула под помост здоровенная крыса!

Алисса обернулась. Голос мужчины показался ей смутно знакомым, как и его заросшее щетиной обветренное лицо.

Если бы он не был таким седым…

Ощутив на себе пристальный взгляд, плотник поднял голову и тоже уставился на Алиссу. Глаза у него были серые-серые, как грозовая туча, нос свёрнут чуть набок — он когда-то подрался в трактире, поспорив с соседом, а чуть ниже левого глаза змеилась полоска шрама…

Это был муж Алиссы, Феликс, погибший от зубов адских тварей. Его забрали служить туда, где земная кора была особенно тонка и где твари часто нарушали закон о Магистериум морум, пробираясь в человеческий мир по её разломам.

Раньше каждая провинция ежегодно отправляла в Гариен по десять мужчин для защиты людей от фурий, гарпий, летунов и прочей кровавой нечисти. Призывали тех, кто имел воинскую выучку, а