магистр Фабиус, — пояснил Хел, беспечно улыбаясь. — Я должен буду ему помогать.

— Так ты не станешь больше с нами учиться? — растерялась Диана.

— Борн считает, что я знаю достаточно, — Хел решительно взял девушку за руку — сколько можно терпеть? — Но я буду рядом.

Он потянул Диану к выходу. Ему надоело стоять посреди этой бесполезной столовой. Хорошо хоть больше не нужно было маскироваться и есть кашу.

— Ничё так у тебя глаза загорелись, — удивился Хьюго, наблюдая за Хелом. — Хотя, я бы тоже обрадовался, если бы меня освободили от зубрёжки и приставили носить за магом суму с его эликсирами.

Малко задумчиво посмотрел на ражего и покачал головой.

Он был сообразительней и Хьюго, и Петри. И понял, что заставило вспыхнуть глаза юного демона — загорелая рука Дианы в его ладони.

К Хелу Малко относился нормально и почти не боялся его. Вот только Диана…

Он посмотрел на девушку и украдкой вздохнул.

Раньше-то было легче. Раньше-то было понятно, где ученик конюха, а где дочка магистра. Ну а теперь что делать?

Он до боли сжал рукоять самодельного деревянного меча, иного у него пока не было, и отвернулся.

***

Правительница проснулась, но ещё лежала в постели, когда Борн привёл к ней магистра Фабиуса.

— Это мой друг, магистр Фабиус Ренгский, — представил приятеля демон. — Он не растерял магию и кое-что смыслит в лекарском искусстве.

Ханна улыбнулась и протянула магистру руку.

Она много слышала о нём и от Борна, и от горожан в Лимсе. Если демон доверяет этому магу, значит, и она рада гостю.

Магистр Фабиус пощупал пульс, спросил Ханну о симптомах её болезни, почесал бороду и велел служанке принести полотенце и тазик горячей воды, чтобы омыть руки.

— Ты выйди, — посоветовал он демону. — Не гоже тебе будет смотреть.

Борн нахмурился. Уходить ему не хотелось.

— Чего я такого не видел, чтобы вдруг «не гоже смотреть»? — удивился он.

— Иди-иди, — рассмеялся Фабиус. — Не смущай женщину. Хоть она и твоя будущая супруга, но правила есть правила.

Борн неохотно покинул спальню и прислонился к стене у дверей: подглядывать было ниже его достоинства, хоть он и сгорал от любопытства.

Что там собирается «смотреть» этот упрямый маг? Разве лечение не сродни колдовству? Спросил бы у стихий, что с Ханной творится, да и дело с концом?

Борн бы и сам спросил, вот только не выходило. Не умел он изобретать в магии то, чему не учился. Вот исцелить сломанную руку или ногу — пожалуйста. А найти неведомую причину женской слабости…

Демон пытался, конечно, сам разобраться в болезни Ханны. Он формулировал вопросы и так, и этак, но по всему выходило, что Ханна здорова.

Здорова! Однако лучше-то ей не становилось!

«Может, и вообще нет никакой болезни? — размышлял он, подпирая холодную каменную стену. — Может быть, правительница просто испугана тем, что с нею случилось?»

Всё-таки София была для матери милой ласковой девочкой, а сейчас она страж единственного пути в ад, жестокая убийца собственного отца. Такое даже чёрта могло испугать, а Ханна…

— Заходи! — позвал магистр.

И Борн тут же просочился сквозь стену. Двери — это для людей, это пусть они теряют на них время.

Магистр снова мыл в тазике руки.

Борн непонимающе нахмурился и посмотрел на любимую женщину: чего этот маг тут делал?

Ханна встретилась с демоном взглядом и опустила глаза. Бледные щёки её налились румянцем смущения.

Борн, понимая, что и сам сейчас покраснеет, только от злости и вспыхнувшего в желудке огня, сел рядом с ней на постель:

— Вы что-то узнали? — спросил он настороженно. — Что с тобой, милая?

— У некоторых это бывает. — Фабиус вытер руки расшитым полотенцем, поданным служанкой, и сел в кресло. — Есть женщины, что испытывают недомогание с самого первого дня. Обычно, это продолжается не больше трёх лунных месяцев, а потом тошнота и головокружение уходят сами собой.

— Что — это? — уставился на него Борн.

Но магистр не очень-то проникся видом пылающих глаз демона и не ответил.

— Ты помнишь, как это было у тебя в первый раз? — спросил он Ханну.

— Кажется, так же, — прошептала она.

— Да что? — рассердился Борн, подскакивая с постели. — Что у тебя было?

— Беременность, что же ещё, — ухмыльнулся Фабиус. — Твоя жена беременна, демон. Надо бы тебе побыстрее провести брачную церемонию, пока не стал заметен живот. Тебе оно, конечно, не так уж и страшно, но разговоры пойдут, а женские уши уязвимы для сплетен.

— Как беременность? — демон переводил взгляд с веселящегося Фабиуса на смущённую Ханну. — Но я же…

Он ничего не делал для зачатия. Совсем ничего. Только…

— Обычно, людям этого достаточно, — расхохотался Фабиус.

***

К вечеру Фабиус, чьё сердце болело о любимом жеребце, Фенрире, собрался ехать за ним в гостиницу.

Слуги успели привести в порядок дворцовые конюшни, и теперь коней можно было ставить прямо в резиденции правителя. А отпускать пастись — да хоть в сад.

Магистр сам оседлал отдохнувшего мерина, только потом сообразив, что можно бы кликнуть Малко. Начинающий конюх носился вокруг фонтана вместе с Дианой и ещё полудюжиной парней, размахивая деревянным мечом.

Борн вышел провожать мага.

— А ведь я привёз тебе подарок! Вот! — Фабиус запустил руку в седельную сумку и вынул книгу в простом кожаном переплёте. — Это очень старая книга! Ты говорил, что читаешь на всех языках мира людей? Я бы хотел знать, что тут написано?

Борн аккуратно взял фолиант. Название стёрлось с обложки, пришлось подцепить её кончиком пальца и открыть.

— «Изумрудная скрижаль», — прочёл он, и глаза его вспыхнули то ли от удивления, то ли от гнева.

— А что такое скрижаль? — спросил Фабиус, не скрывая интереса. — Что-то запретное? Чего это ты так взвился, демон?

— Это… — Борн быстро перевернул с десяток страниц. — Это законы человеческого бытия, маг.

— Ну и прекрасно, — улыбнулся Фабиус. — Или в них что-то не так?

Демон хмурясь перевернул ещё пару страниц.

— Да всё в них так! Я и не знал, что у вас были правильные законы! Только вы, люди, нарушили все свои правила!

Фабиус почесал бороду, поглядел на студентов, упражняющихся в фехтовании, и развёл руками:

— Ну, а как ты хотел? Ведь за что-то кусок луны обрушился на наш мир, пробурив землю до самого ада?

Магистр сочувственно похлопал демона по плечу, взобрался в седло. Мерин всхрапнул и переступил.

— Люди… Такие люди… — вздохнул демон, провожая взглядом прямую спину приятеля.