Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О! – обрадовался дядя Паша, отставил ружье и принюхался. – Сразу чувствую – колбаска уважительная!
– Гарна колбаса! – подтвердил Кукушкин, исчерпав все свои познания в украинской мове.
Лед растаял.
Вся компания проследовала на дяди-Пашину кухоньку, Анна выложила на стол припасы, поставила посредине бутылку красного вина.
Дядя Паша поставил чайник, достал из шкафчика стаканы, разлил вино:
– Ну, как говорится, за знакомство! А как там у вас, под Полтавой, – жить можно?
– Гарно! – ответил Кукушкин. Он повторялся, но больше никаких украинских слов в голову не приходило.
– Гарно? – переспросил дядя Паша. – Ну вот, теперь буду знать, что гарно! А то кто говорит одно, кто другое… Ну, гарно так гарно! За это надо выпить! – дядя Паша разлил еще вина, выпил, отрезал большой кусок колбасы и завертел головой.
– Дядя Паша, вы что-то ищете? – спросила его Анна.
– Ну да… а горчички нету?
– Нема… – Кукушкин развел руками.
– Ох ты! – расстроился дядя Паша. – Как же такую знатную колбаску – и без горчицы? Это же все равно что огурчик, извиняюсь, без соли!
– Ну, извините, дядя Паша, горчицы-то мы не прихватили, думали, у вас есть…
– Да я и не в претензии, сам виноват, что не озаботился! Вы тут маленько посидите, а я в магазин схожу. Заодно еще красненького прихвачу, а то как же – за знакомство с таким хорошим человеком и не выпить… Тут неподалеку магазин есть, круглосуточный. Я скоро, одна нога здесь – другая там…
В это время в двери появилась морда Нюры. Она умильно облизнулась, почувствовав запах колбасы. Судя по всему, она готова была съесть ее и без горчицы.
– А ты, Нюра, сюда не смотри! – строго проговорил дядя Паша. – Я ухожу ненадолго, так что ты тут остаешься за старшего. Обходи территорию и следи, чтобы никакие посторонние здесь не шлялись!
Нюра послушно гавкнула и отправилась на улицу – нести там дозор.
Дядя Паша прихватил хозяйственную сумку и удалился.
– Ну, Иван Иванович, сейчас самое время взглянуть на ларец! – заявила Анна, едва дверь за сторожем закрылась.
Она помогла Кукушкину подняться на второй этаж.
Пройдя через читальный зал, они оказались в комнате с печью. Анна нашла нужный изразец, нажала на него и открыла тайник.
Кукушкин следил за ней с удивлением.
– Никогда бы не подумал, что такое бывает! – проговорил он, когда Анна запустила руки в темное углубление. – То есть понятно, что в средневековых замках бывали такие тайники, но чтобы в обычной библиотеке…
– А вот и он! – Анна вытащила из углубления серебряный собор и поставила его перед Кукушкиным.
– Какая прелесть! – проговорил тот, опускаясь на колени перед артефактом. – Какая удивительная работа!
– Ну, я свое дело сделала, – нетерпеливо проговорила Анна. – Сохранила этот ларец, привела вас к нему. Теперь – ваша очередь. Вы сказали, что знаете, как его открыть.
– Ну, не то чтобы знаю, – смущенно ответил Кукушкин, доставая из-за пазухи старинную книгу, которую принесла ему Анна. – Во всяком случае, я думаю, что покойный Дмитрий Альбертович не случайно навел нас на эту книгу. Я уверен, что в ней заключается разгадка, можно сказать – в ней находится ключ от этого ларца…
Он раскрыл книгу на том месте, где ее герой (или автор) наблюдает с хоров часовни за ритуалом, который проводит граф Сен-Жермен, и начал читать: «…Граф подошел к возвышению с гробом и остановился перед ним… протянул руки к серебряному ларцу. Граф коснулся его передней стенки, то есть той части, где находились врата собора, и что-то сделал с этими вратами…»
Оторвавшись от книги, Кукушкин внимательно пригляделся к передней стенке ларца. Она представляла собой фасадную стену собора, в центре которой находились резные двери, украшенные изображениями двенадцати апостолов. Над этими дверями находились крошечные часы, на круглом циферблате которых были изображены знаки зодиака.
С удивлением Анна увидела, что эти часы идут и показывают правильное время. Она сказала об этом Кукушкину. Иван Иванович удостоверился в этом и удивленно проговорил:
– Должно быть, у этих часов очень долгий завод, но, во всяком случае, он рассчитан не на десятки или сотни лет. Значит, последний раз их заводил Дмитрий Альбертович, незадолго до своей смерти… а это, в свою очередь, значит, что он знал тайну этого ларца, в чем я, впрочем, нисколько не сомневался…
Он придвинул ларец к себе и принялся ощупывать его переднюю стенку.
– Здесь сказано, что граф что-то сделал с вратами, то есть с входом в собор, – проговорил он после нескольких безуспешных попыток. – Но эти чертовы врата так плотно пригнаны к стене, что сюда и волос не пролезет. В чем же секрет? Судя по книге, Сен-Жермен не использовал никакого инструмента, он действовал голыми руками…
Он еще раз перечитал фрагмент книги и в растерянности повернулся к Анне:
– Боюсь, что я переоценил свои силы. Не представляю, как подступиться к этому ларцу… что самое обидное – Дмитрий Альбертович не сомневался, что я разгадаю эту загадку, а я не оправдал его надежд…
В это время дверь у него за спиной негромко скрипнула.
Кукушкин вздрогнул и обернулся.
В приоткрывшуюся дверь заглядывала Нюра. На ее морде было написано живейшее любопытство, казалось, она хочет спросить: «А что это вы тут делаете?»
Иван Иванович задрожал, на лбу у него выступила испарина.
– Аня, – проговорил он жалобно. – Прошу вас, сделайте что-нибудь! Вы знаете, как я боюсь собак…
Анна пожала плечами и строго обратилась к Нюре:
– Ты что себе позволяешь? Прекрасно знаешь, что подглядывать нехорошо! Что тебе велел дядя Паша? Следить за порядком на территории! Не допускать сюда никаких злоумышленников! А что ты делаешь вместо этого? Может быть, пока ты за нами подсматриваешь, на участок пробрался посторонний кот!
Услышав такое, Нюра устыдилась и ушла, негромко стуча когтями по паркету.
Кукушкин отдышался, лицо его порозовело.
– Перечитайте-ка еще раз! – попросила его Анна.
У нее не было никаких особенных идей, она просто хотела, чтобы Иван Иванович взял себя в руки и мобилизовал все свои способности.
– Сколько можно? – Кукушкин пожал плечами, но все же начал читать: «…Граф коснулся его передней стенки, то есть той части, где находились врата собора, и что-то сделал с этими вратами…»
– Нет, начните немного раньше, – попросила его Анна, – с того места, когда он подошел к возвышению.
– «…Нетвердой походкой граф подошел к возвышению с гробом и остановился перед ним, как будто чего-то ожидая. Вдруг раздался тяжелый, раскатистый звук. Я вздрогнул от неожиданности, но тут же понял, что это начали бить часы, расположенные в башне над часовней. Они пробили полночь