корабль, руководствуясь фантастической повестью…

– И это зависит от того, кто автор этой повести, – перебил ее Кукушкин. – Скажем, если автор – Константин Циолковский, то корабль вполне может полететь в космос. А вообще-то у меня есть два очень серьезных возражения.

– Какие же?

– Во-первых, в восемнадцатом веке жанр приключенческого романа еще только зарождался, он не был популярен. Популярностью у читателей пользовались записки и дневники реальных людей, описания пережитых ими событий и приключений. И книга, которую вы мне принесли, из этого разряда.

– Ну, не сказала бы, что это такой уж убедительный аргумент… – протянула Анна.

– Второй аргумент покажется вам более убедительным. – Кукушкин поднял руку, стараясь завладеть вниманием Анны. – Мой покойный учитель, профессор Биневич-Делонне, не был склонен к шуткам и мистификациям. Если он передал мне под видом обратного адреса библиотечный индекс этой книги – значит, он очень серьезно воспринимал содержащуюся в ней информацию. А если добавить к этому, что он же завещал мне серебряный ларец, упомянутый в этой книге, – значит, он ничуть не сомневался, что это тот самый артефакт, и очень хотел, чтобы ларец и книга оказались в моих руках, чтобы я понял и прочитал переданное мне послание.

Анна слушала Кукушкина с неудовольствием: она уже догадывалась, к чему он ведет. И она оказалась права.

– В общем, Аня, прочитав эту книгу, я понял, что серебряный собор – это ларец и что для того, чтобы распутать всю эту головоломку, у нас нет другого пути – мы должны этот ларец открыть. Тогда все вопросы решатся сами собой.

– Вы, наверное, шутите?

– Ничуть! Я не сомневаюсь, что смогу его открыть, и также не сомневаюсь, что внутри ларца нас ждет настоящее открытие… простите меня за невольную тавтологию, но это так и есть!

– Ну вот, – вздохнула Анна. – Я угробила столько сил и времени, чтобы надежно спрятать этот несчастный собор, а теперь вы хотите, чтобы я привезла его сюда? По-моему, это не лучший вариант. Пока нам удалось сбить конкурентов со следа, вы лежите здесь под чужим именем и в относительной безопасности, артефакт надежно спрятан, но если я привезу его сюда – нас снова выследят…

– А вовсе не надо везти его сюда. – Кукушкин сел на кровати и спустил ноги на пол. – Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Я сам поеду туда, где вы спрятали ларец, и открою его.

– Да вы с ума сошли! Вы еще вчера не могли пройти двух шагов по коридору, а сейчас собираетесь ехать на другой конец города!

– Вчера было вчера, а сегодня – сегодня! – нелогично ответил ей Кукушкин. – Сегодня я чувствую себя гораздо лучше и могу совершить небольшое путешествие…

Он перехватил ее неодобрительный взгляд и добавил:

– С вашей помощью, конечно. И не пытайтесь меня отговорить! Я чувствую, что нахожусь на пороге грандиозного научного открытия! Представляете?

Он перевел дыхание и продолжил другим тоном – молодым и взволнованным:

– Я уже закончил свою карьеру историка и, честно говоря, не совершил ничего выдающегося. Ну, написал десяток неплохих работ, несколько статей для энциклопедии, уточнил даты двух-трех событий – и это все! А ведь каждому человеку хочется сделать в жизни что-то особенное, вписать свое имя в историю… и вот теперь передо мной появилась такая возможность. Неужели вы думаете, что меня остановят два-три сломанных ребра и парочка гематом?

Анна покачала головой. Увлечение, с которым Кукушкин произнес последний монолог, впечатлило ее. Да, пожалуй, она не сможет остановить этого человека.

– В общем, Аня, решайте: или вы поможете мне добраться до артефакта и примете участие в моем эксперименте, или я поеду один.

– Ну-ну! – одернула его Анна. – Больно уж вы расхрабрились! Для начала, вы даже не знаете, куда ехать!

– Ну уж это вы мне, надеюсь, скажете! – Кукушкин сделал небольшую паузу и добавил: – Неужели вам самой не хочется узнать, что там, внутри этого ларца? Не могу поверить!

– Ладно, – проговорила Анна после недолгого раздумья. – Так и быть, я отвезу вас туда, где спрятан ларец. Только сначала нужно решить один маленький вопрос: во что вас одеть?

– Как – во что? А моя одежда? То, в чем я поступил в больницу?

– Во-первых, я думаю, что она в ужасном состоянии. Вы ведь жертва аварии, не забыли? Во-вторых, нам ее не выдадут – ведь вы сейчас не Иван Иванович Кукушкин, вы – Прокофий Питиримович Крысенко! Вы это не забыли?

Кукушкин удивленно захлопал глазами: эта мысль не приходила ему в голову.

– А впрочем… – Анна усмехнулась. – Может быть, это даже хорошо.

Ненадолго оставив Кукушкина в одиночестве, она отправилась к администратору платного отделения.

Алла Карловна встретила ее как родную.

– Ну как, я надеюсь, ваш родственник всем доволен? Его устраивают наши условия?

– Все хорошо, – успокоила ее Анна. – И чувствует он себя гораздо лучше. Только… у меня к вам такая просьба…

– Я вас слушаю!

– Понимаете, Прокофий Питиримович – он очень привязан к своим внукам…

– Как я его понимаю! – Алла Карловна умильно улыбнулась.

– Так вот, сегодня у его любимой внучки Дунечки в детском саду выпускной вечер. Там будет настоящее торжество! – Анна закатила глаза. – Банкет на пятьдесят персон, фотосессия, концерт силами выпускников… Дунечка, можно сказать, солист – в песне «Мы едем, едем, едем в далекие края» она будет сольно исполнять фрагмент: «Тра-та-та, тра-та-та…» Разумеется, ее родители все сделали на самом высшем уровне – вечернее платье у девочки от Вячеслава Зайцева, прическу сделал знаменитый парикмахер…

– Как это замечательно! – администратор завистливо вздохнула.

– Да, конечно, замечательно, – озабоченно проговорила Анна. – Но Прокофий Питиримович очень переживает, что не увидит всю эту красоту, не сможет разделить с семьей такой важный для внучки праздник. И Дунечка расстроится, если не увидит в этот знаменательный день любимого дедушку. Так не вовремя он попал в больницу…

– Ну, это всегда не вовремя…

– Вот мы и переходим к моему вопросу. Не могу ли я забрать Прокофия Питиримовича на один день? Он посмотрит на внучку, послушает ее «Тра-та-та», порадуется вместе с семьей… ведь положительные эмоции очень полезны для организма!

– Да, очень полезны… – согласилась Алла Карловна. – Вы говорите, он лучше себя чувствует?

– Гораздо лучше!

– Ну что ж… у нас, отделении повышенной комфортности, такое правило: почти все желания наших пациентов – закон.

– Почти все? – переспросила Анна.

– Да, почти все. Скажем, если пациент захотел чего-то откровенно вредного для здоровья – скажем, крепких спиртных напитков, – мы его постараемся отговорить. А в вашем случае я не вижу никаких противопоказаний. Если вы увезете и привезете его на собственном транспорте…

– Разумеется, на собственном! Еще