Он проснулся после полудня, размышляя о военной полиции. Мобильная оперативная база. Ее расположение. Набор оборудования. База предстала перед ним, как аналитическая проблема из учебных классов Форт-Ракера.

Зачем она здесь?

Почему?

Старое 37-е окружное шоссе шло с востока на запад через Хоуп, Диспейр и Хафвей и, вероятно, уходило дальше. Сначала Ричер увидел его как ленту, линию на карте, а потом представил вращающуюся трехмерную диаграмму, изображение на экране компьютера, зеленую паутину с многочисленными отростками. Много лет назад эта дорога — утоптанная земля, битый камень, выбоины и сорняки — служила тропой для фургонов. Дорогу немного улучшили, когда из Дирборна выехали «Модел Ти»[18]и запрудили всю страну. Затем муниципалитет Хоупа улучшил еще десять миль, чтобы иметь возможность гордиться своими достижениями. Они сделали работу добросовестно. Наверняка укрепили основу. Несомненно, произвели профилирование и выравнивание. Возможно, даже слегка расширили дорогу. И уложили толстый слой асфальта.

Муниципалитет Диспейра ничего подобного не делал. Тарман, его отец и дед или те, кто владел городом прежде, не уделяли дороге особого внимания. Возможно, каждые десять лет они посыпали ее щебенкой и заливали смолой, но в реальности она оставалась такой же, какой была в те времена, когда Генри Форд правил миром, — узкой, неровной и извилистой.

Такая дорога не могла выдерживать интенсивное движение.

За исключением участка к западу от металлического завода. Этот участок протяженностью в тридцать пять миль был полностью переделан. Скорее всего, с нулевого цикла. Ричер представил себе, как рабочие выкопали широкую траншею глубиной в ярд, произвели дренаж, уложили каменный фундамент, затем бетон, арматуру и наконец четырехдюймовое асфальтовое покрытие, укатанное тяжелой техникой. Сделали прямые обочины, правильные уклоны на поворотах. Строительство участка протяженностью в тридцать пять миль, выходившего на автостраду, завершилось, а старое 37-е шоссе осталось прежней разбитой, никуда не годной дорогой.

Слабое, сильное, слабое.

К востоку от Диспейра или к западу от развилки, где были плохие дороги, никакого военного присутствия не наблюдалось.

Военная база появилась там, где было превосходное шоссе.

На пути, по которому шли тяжелые грузовики.

Рядом с Диспейром, но не слишком близко.

Нет, военные не пытались со всех сторон окружить Диспейр, превратить его в ловушку, они лишь охраняли одно направление, оставив все остальные открытыми.

На базе имелось шесть бронированных «хамви», каждый представлял собой восьмитонного носорога, каждый обладал достаточно высокой скоростью и проходимостью, каждый был оборудован тяжелым пулеметом М-60 калибра 7,62 на свободно вращающейся турели.

Зачем?

Ричер лежал на постели с закрытыми глазами и слышал резкий голос, раздававшийся в классах Форт-Ракера: «Вот известные вам факты. Каков ваш вывод?»

Вывод, к которому пришел Ричер, был таков: дело вовсе не в шпионаже.

Он встал с постели в четыре часа и долго стоял под горячим душем. Ричер знал, что не так часто меняет одежду, как принято в западном мире, и старался компенсировать этот недостаток, при первой возможности принимая душ. Мыло в мотеле было белым, маленькими брусочками, и он извел один такой кусок полностью. В маленькой пластиковой бутылочке был густой зеленый шампунь для волос. От него осталась половина. У шампуня был слабый яблочный запах. Ричер тщательно прополоскал волосы, а потом еще немного постоял под потоками горячей воды и выключил душ. Тут он услышал, что кто-то стучит в дверь его номера. Он обернул полотенце вокруг пояса, прошел через комнату и открыл дверь.

Воэн.

Она была в форме. У нее за спиной Ричер увидел припаркованный патрульный автомобиль. Воэн смотрела на Ричера, не скрывая любопытства. Не такое уж редкое явление. «Посмотри на себя. Что ты видишь?» Он был впечатляющим мезоморфом,[19]его тело состояло из одних костей, сухожилий и мускулов. Но стоило ему снять рубашку, как большинство людей видели только шрамы. У него была дюжина небольших шрамов от режущих предметов, углубление с левой стороны груди от пули 38-го калибра и жутковатая паутина белых полос в правой части живота — следы от семидесяти неровных крестообразных стежков, наложенных в передвижном армейском госпитале. Сувениры, оставшиеся в первом случае от детской драки, во втором — от психопата с маленьким револьвером, а в третьем — от шрапнели после взрыва бомбы. Ричер выжил — детские травмы всегда переносятся легко, пуля имела слишком слабый пороховой заряд, а шрапнель состояла из осколков чужих костей, а не раскаленных добела кусков металла. Он был удачливым человеком, и его удача разрисовала все его тело весьма причудливым орнаментом.

Уродливо, но завораживает.

Воэн перевела взгляд на лицо Ричера.

— Плохие новости, — сказала она. — Я побывала в библиотеке.

— Ты находишь плохие новости в библиотеках?

— Я посмотрела кое-какие книги и воспользовалась их компьютером.

— И что?

— Трихлороэтилен сокращенно называют ТХЭ. Он используется для очистки металла.

— Я знаю.

— Он очень опасен. Приводит к заболеванию раком. Раком груди, простаты и всех других видов. А также к проблемам с сердцем. Негативно влияет на нервную систему, является причиной инсультов, болезней печени и даже диабета. Управление по охране окружающей среды утверждает, что безопасной является концентрация, не превышающая пяти частей на миллиард. В некоторых местах эта норма нарушается в двадцать или тридцать раз.

— Где, к примеру?

— Был случай в Теннесси.

— Далеко.

— Все очень серьезно, Ричер.

— Люди слишком много тревожатся.

— Это не шутка.

Ричер кивнул.

— Я знаю, — сказал он. — А Тарман использует пять тысяч галлонов зараз.

— И мы пьем грунтовые воды.

— Ты пьешь воду из бутылок.

— Многие люди берут воду из-под крана.

— Завод находится в двадцати милях от Хоупа. Вокруг полно песка. Происходит естественная фильтрация.

— И все же это вызывает тревогу.

Ричер кивнул.

— Можешь мне не говорить. Я выпил в Диспейре две чашки кофе: одну в ресторане и одну в доме судьи.