находишь новые. Порой даже прочнее, чем кровные. И сейчас эти нити были надрезаны, а люди — надломлены. Им требовалось время.

Вскоре на дороге перед вратами остался только дилижанс Абрахама.

— Шенси, — коротко кивнул Галенон, после чего повернулся к Хаджару. — Где моя дочь, генерал?

Ну да… они расстались не на самой теплой ноте, так что такое отношение не было чем-то удивительным или неожиданным.

— Отец.

Лэтэя показалась из-за спины генерала и, убрав копье за спину, подошла к отцу. Пару мгновений они стояли друг напротив друга, напоминая каменные изваяния. Только сейчас Хаджар заметил, как многое принцесса взяла от отца. Тот же взгляд, те же уши и разрез глаз, та же осанка и что-то еще, что, как всегда, ускользало от взгляда тех, кто не успел прожить в семье достаточный срок, чтобы иметь возможность обнаружить это сходство в чужой семье.

— Звездочка, — Галенон сделал полушаг и обнял Лэтэю. Так крепко, сильно, но нежно, как может обнимать только отец, к которому вернулась дочь. Сына так не обнимают.

Лэтэя ответила на объятья и по её щекам покатились маленькие, едва заметные слезы. Сам же Хаджар, краем глаза, заметил как Алба-удун медленно убирает ладони с рукоятей топоров, а Шакх — возвращает сабли обратно в ножны.

Сколько бы эти двое не спорили, но, в конце концов, мыслили они практически одинаково.

— Кхм-кхм, — прокашлялся Абрахам. — это, безусловно, очень вдохновляющая сцена, но спешу напомнить — у нас весьма ограниченный по времени бюджет… или временной бюджет… или временный бюджет… Проклятье! Гай, как правильно будет?

— Смерть близко.

— Именно! — вздернул указательный палец Шенси, после чего соскочил на землю и подошел к Галенону и Лэтэи. — Смерть близко, достопочтенный глава и юная принцесса. И если вы не хотите, чтобы это были последние ваши объятья, то…

— Ты как всегда очень много говоришь, вор.

Абрахам закатил глаза и поднял ладони к небу.

— Дурной пример заразителен. Вы две минуты пообщались с Аэй и теперь тоже имеете страсть перебивать людей. Вам мама не говорила, что это не очень-то и вежливо.

Судя по тому, как на мгновение рука Галенона дернулась за спину — к волшебным ножнам с копьем, он уже догадался, что за смертью Легкого Пера стоял вовсе не Орден Ворона. И, судя по тому, как цепко глаза Абрахама следили за каждым движением главы Звездного Дождя, разыгранный спектакль преследовал именно эту цель.

— Не думай, что тебе и твоим людям здесь рады, вор. Но нас связывает общее дело и на этот срок ты можешь рассчитывать на мое гостеприимство, — едва ли не процедил Галенон, попутно связывая себя неписанными законами хозяина и гостя. — Но, слышат боги, когда все закончится…

— Когда все закончится, нам очень повезет, если мы останемся живы, чтобы обсудить все вопросы, — подмигнул Шенси, после чего, опрокидывая бутылку в горло, пошел в сторону ворот. — И все же — как неприятно перебивать. Какое-то дерьмовое послевкусие. Да, Гай, дружище?

— Смерть близко.

— Вот и я так же думаю! Молодому поколению не хватает нашей галантности.

— Смерть близко.

— Обидно, вообще-то! Я ведь сама галантность. Помнишь, как в тот раз…

Звуки странного диалога смолкли в хитросплетении узких улочек, а Хаджар, подойдя к Галенону, представил нового участника их отряда.

— Это Шакх, Пустынный Мираж. Ученик секты Сумеречных Тайн и мой старый друг.

— С другом варвар сильно преувеличил, достопочтенный глава, — поклонился Шакх.

— Ученик Сумеречных Тайн? Но почему вы не вместе с остальными?

Шакх дернулся, как от пощечины, но вскоре принял свой обычный, индифферентный к происходящему вид.

— Это сложный вопрос, достопочтенный глава и не думаю, что вам будет интересно слушать ответ на него.

Надо же, а Хаджар и не знал, что в Сумеречных Тайнах учили дипломатии. Раньше Шакх бы просто указал Галенону, что тому не следует трепаться о том, чего не понимает.

— А это Артеус Лецкет, — представил Хаджар смутившегося волшебника. — Но его, думаю, вы и так знаете.

— Очень рад вновь видеть тебя в своем доме, Артеус. Ты всегда здесь желанный гость, — впервые Хаджар видел, чтобы Галенон с таким теплом относился к кому-то, кроме Лэтэи. -А где же воительница с кнутом?

Хаджар обернулся и только сейчас заметил, что из отряда они стояли около врат впятером. Он, Лэтэя, Шакх, Алба-удун и Артеус.

— Думаю, она вместе с Аэй, — не очень уверенно ответил Хаджар.

— Не важно, — отмахнулся Галенон. — Пойдемте внутрь, друзья. Нам многое надо обсудить.

Глава 1717

Глава 1717

В зале Хаджар насчитал не меньше сотни человек. Как мужчин, так и женщин. В свободных одеждах, в кожаных костюмах, чем-то напоминающих тот, что сейчас носил Артеус, в доспехах, в каких-то странных одеяниях.

Совсем разных возрастов. Хаджар приметил одну девушку, лет четырнадцати с гербом в виде расколотого солнца и сидевшего рядом с ней глубокого старца с прозрачными волосами и гербом в виде броненосца и цапли.

Кого-то из присутствующих Хаджар уже знал,

Все они о чем-то коротко перешептывались, иногда украдкой, думая, что никто не заметит, указывали на Аэей. Не пальцами, разумеется. Взглядами. Но и этого было вполне достаточно. Сама Шепот Моря при этом делала вид, что не замечает ни шепотков, ни взглядов. Она сидела на подушках с прямой осанкой и взглядом человека, который щелчком пальцев мог решить чью-нибудь судьбу.

И так оно и было, когда Сумеречные Тайны находились в зените своей славы и возможностей, но теперь… Местная обстановка наглядно иллюстрировала то, что и так знал Хаджар. Какое бы уважение и почитание не испытывали обыватели к великану, все они, с замиранием сердца, ждут когда великан споткнется и упадет вниз, чтобы, когда тот окажется на одном уровне со всеми, надменно усмехнутся в лицо тому, кто задумал влезть на вершину.

И это не было чуждо даже здесь, в Чужих Землях. Пока Сумеречные Тайны внушали трепет — никто не смел бы вот так вести себя по отношению даже к самому рядовому ученику. Теперь же, когда секта практически рухнула, то на неё смотрели как на очередного неудачника, решившего, что он лучше других.

— Видимо, мне стоит