бессонница. Когда уверишься, что нет в деревне зла, и спаться крепче будет.

Мио сел спиной к одному из надгробий, дабы максимально силиться с окружающими предметами. К тому же так удобней. Ночью сильнее всего выдаёт движение, не шевелись, будешь незаметен. И только он успел усесться, как вдалеке как будто мелькнула чья-то тень. Он замер, уставившись в то место неотрывно. Могло и показаться, так бывает. Но нет, тень снова ненадолго осветилась луной. Там точно кто-то был. Бродил меж могилами неторопливо. Мио вжался в надгробья, взволнованно задышав. Тень вроде бы остановилась, голос негромко зазвучал, слова почти не долетали, было не разобрать. Но голос явно молодой. Мио сделал знак благодарения богам, за то что привели его. И знак оберега.

– Я знал, я знал! – прошептал он пересохшими губами.

Тень кажется опять пришла в движение. Человек бродил по кладбищу, это уж было очевидно. Вот только кто он, не видать во тьме. Бежать за стражей? Надо. Но вдруг там пьяный просто. Из города излишне припозднился, и возвращаться опасается домой, пока не протрезвеет. Мио и сам не раз попадал в подобную ситуацию. Суровые бывают жёны. У тех, кому не повезёт. И скалкой может встретить. Вот над ним все будут смеяться, если это и правда пьяный. Нельзя звать стражу. Нужно убедиться, кто он, и нужно дождаться, пока начнёт копать. Мио тоскливо посмотрел на небо, сделал ещё один знак оберега. Лёг наземь и пополз ближе к тени. Подползёт, приподнимется, приглядится. И дальше. Тень снова остановилась. Её уже было более-менее видно. По фигуре как будто молодой парень. Спиной стоит. Вроде бы твёрдо на ногах. Не пьяный. Ну Рун же, кто ещё бы мог здесь быть?

– Ах ты, проклятый чернокнижник! – с ненавистью проговорил Мио беззвучно.

Человек, словно услышав, обернулся. Мио припал к земле, замер. Затаился. Тут надо ждать и надеяться, что не замечен. Высунешься слишком рано, если не отвернулся выслеживаемый, и всё. И погубил себя. Терпение и вера здесь потребны. Разведчик всякий это знает. Через минутку человек заговорил. Как будто обращаясь к кому-то ещё. Вот только сердце у Мио так колотилось, что отдавало в ушах, мешая разобрать слова. Он решился привстать. И обомлел. Рядом с человеком отчётливо виднелся… светящийся призрак. Полупрозрачный, полыхал в ночи могильным светом. От неожиданности у Мио оглушающе зазвенело в голове. Он упал наземь, затрясшись, словно в ознобе, дрожащей рукой стал творить знаки оберега.

– Господи, господи, бог наш великий, Небо, спаси и сохрани, спаси и сохрани, – шептал он беззвучно. Глаза его были полны ужаса. Всей душой он хотел сейчас ползти назад. Но силы его оставили. Он обречённо стал смотреть на небо, своего бога. На бога Луну, на богинь звёзд. Время шло и шло, ничего не происходило. Постепенно Мио снова обрёл веру. В спасение. Не решившись ещё раз посмотреть туда, где был призрак, он тихонечко-тихонечко пополз прочь, чувствуя слабость во всём теле. Плохо соображал, куда ползёт и зачем. Главное было уползти подальше.

***

Тихо было на кладбище. Ночь и тишина, царствие тьмы и мёртвых. Неожиданно в воздухе проявился движущийся синий свет, быстро сформировавшись в фигуру человека. Дух мельника Оруга проплыл к своей могиле. Улыбнулся открывшейся картине. Прямо на его могильном холмике спал мирно юноша.

– Эй, парень, – негромко позвал дух.

Безрезультатно. Дух попробовал тронуть юношу за плечо, но рука свободно прошла в тело. Дух склонился над юношей.

– Рун, – произнёс он чуть громче.

Юноша зашевелился, открыл глаза. Протёр их руками. Сел.

– Ну ты даёшь! – подивился дух со смехом. – Спишь на кладбище. Ты смельчак.

– Устал просто, – честно признался Рун, зевнув. – Нечаянно заснул.

– Спасибо тебе за всё, – тепло и сердечно посмотрел на него призрак. – Поговорил я со своим семейством. Вот уж перепугались поначалу. Повеселили меня. Но жажда денег чего не сделает. И страх побеждает.

– Рассказали им, где клад?

– Открыл, – кивнул призрак. – Побежали копать. Сейчас найдут уже. И я исчезну. Упокоюсь.

– Я рад, – искренне молвил Рун.

– Спасибо, добрая душа. Я всем говорил, в лесу он. А по правде в свинарнике зарыл.

– Хитро, – заметил Рун с уважением.

– Внучка своего навестил заодно. Пригрозил ему хорошенько. Сказал, либо станешь самым почтенным самым работящим сынком родителям своим, либо вернусь и утащу тебя в ад!

– Ну, это вы уж перегнули палку, дедушка, – вздохнул Рун. – Я бы в штаны пожалуй надел от такого.

– Он и наделал, – довольно сообщил призрак. – Запахов я не чую, но звук был отчётливый и громкий. Так пукнул, что наверное у соседей было слышно. Нельзя непочтительным быть с родителями. Заслужил. Не помер же. Штаны отстирают поди.

– А если бы он с ума сошёл? От страха.

– Ах, Рун, – с сожалением покачал головой призрак. – Коли он за ум не возьмётся. Уж лучше пусть обезумит. Тогда внучка старшая мельню унаследует. Она умница, и муж работящий. При них дела в гору пойдут. Ты хоть понимаешь каково, когда твой внук отца родного поносит прилюдно, словно паршивого работника, а тот молчит. Это такой позор. Тьфу! Ты уж не рассказывай никому, что я упокоился. Пускай боятся, что вернусь. Ладно?

– Хорошо, – пообещал Рун.

– Добрый ты парень.

– Тогда я пойду? Раз всё закончено, – осведомился Рун вежливо.

– Побудь со мной, – попросил призрак мягким тоном. – Неохота без единой живой души отойти. Последние минутки мои на земле. Так хотел покоя. А поди ж ты. Всё равно по жизни тоскую.

– Ладно, – с пониманием отозвался Рун.

Старый мельник сел рядом.

– Жить хорошо, Рун. Цени бытие, пока жив. Не твори злого. Дело не в аду и не в раю. Так душе легче. Хотя и в ад конечно не хочется. Тёмный он, мрачный. Как будто.

– Вы видели ад? – робко поинтересовался Рун.

– Нет. Я как бы чувствую. И его, и рай. Тёмную сторону и светлую. Думаю, это ад и рай. Ад сумрачный. Страшный. Не хочется упокоиться там.

– Каково это? Быть мёртвым? – поглядел на него Рун с осторожным любопытством.

– Сложно объяснить, – задумчиво ответствовал призрак. – Никак. И тоскливо. Неупокоенным быть, во всяком случае. Вот как-то так. Это не очень поддаётся описанию словами. Скоро сам всё узнаешь.

– Я что, скоро умру? – голос Руна дрогнул от испуга.

– Всё умрут, Рун. Довольно скоро. Всего каких-то лет 40-60, и ты уже точно будешь в земле. Это быстро. Оглянуться не успеешь.

– Понятно, – успокоился Рун.

– Знаешь, парень, наверное я тебе должен сказать. Пока не ушёл ещё, – поведал призрак с сожалением. – Грядёт что-то тёмное. Неспокойно нынче в аду. А в раю, напротив, тревожное