— Я провела годы, будучи влюбленной в тебя. Я не боюсь.

Блядь. Я так сильно хочу ее, что мой член буквально болит. Я позволяю своим пальцам скользнуть по ее руке, прежде чем неохотно отступаю, снова увеличивая между нами расстояние.

Тишина кажется напряженной, словно воздух перед грозой. Я вижу предвкушение, мелькающее в глазах Евы — голодное, выжидающее. Тяжесть ее взгляда почти осязаема, и что-то шевелится внутри меня, что-то первобытное и звериное.

— Иди спать, — говорю я, удивляя даже себя.

— Что? — спрашивает Ева, глядя на меня растерянным взглядом.

— Я сказал, иди спать, — повторяю я, на этот раз мой голос более настойчив, — нам обоим нужно переспать ночь, чтобы подумать, прежде чем совершить что-то, что навсегда изменит наши отношения.

Мои глаза метнулись к двери, и я знаю, что если мы не будет соблюдать дистанцию, то я не смогу сопротивляться чарам Евы.

— Я уже знаю, что не пожалею об этом, поэтому, думаю, это ты беспокоишься, что можешь об этом пожалеть, — произносит она смиренным тоном. Кончики ее пальцев на мгновение задерживаются на моей руке, прежде чем она заставляет себя отпустить ее.

— Это не так, — настаиваю я, желая показать ей, как сильно я хочу ее трахнуть, взяв ее прямо здесь, на кухонной стойке, — я слишком забочусь о тебе, чтобы кто-то из нас мог торопиться с этим, не обдумав все риски и последствия.

Ева пожимает плечами и смотрит мне в глаза, словно заставляя меня вернуть назад слова, которые я только что сказал.

— Господи Иисусе, Винсент, это ты меня поцеловал! — восклицает она, поворачиваясь, чтобы уйти. Ее бедра покачиваются так, что мое сердце начинает бешено колотиться, — думаю, увидимся утром.

Я смотрю, как она уходит, сжав руки в кулаки по бокам. Я чувствую напряжение, исходящее от моего тела, и сомневаюсь, хватит ли у меня сил продержаться хотя бы ночь, прежде чем пойти на ее поиски.

Слыша Еву, входящую в комнату Амелии, я молча напоминаю себе, что, если я забочусь о ней, я не стану втягивать ее в ту же жизнь, которая убила мою настоящую мать. Я должен сделать всё, что в моих силах, чтобы оградить ее от этой тьмы, даже если для этого придется оттолкнуть ее.

Глава 21

Проходит час, я лежу в темноте своей спальни, и, несмотря на ледяной душ, смотрю в потолок и не могу думать ни о чем, кроме Евы.

Она лучшая подруга моей сестры и была неотъемлемой частью нашей жизни, сколько я себя помню. Она добрая и красивая и общается со мной так, как никто в моей жизни не может себе позволить. Думаю, где-то в глубине души я знал, что испытываю чувства к Еве уже давно, даже если не до конца осознавал, какие именно.

Как бы я ни желал ее, я не могу избавиться от мысли, что Ева заслуживает жизни без постоянных опасностей, в которой ей не придется постоянно беспокоиться о безопасности своей семьи.

Я издаю разочарованный стон, когда переворачиваюсь на другой бок, ударив кулаком по подушке, и мой разум кипит от мыслей о Еве. Что, если после сегодняшнего дня она больше никогда не захочет со мной разговаривать? Мне нужно избавиться от этой боли, от этой тоски, которая съедает меня изнутри. Но каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу ее лицо, губы, улыбку и то, как загораются ее глаза, когда она рядом со мной. Как будто сама ее сущность вплетена в мое существо. Словно она — часть меня, которую невозможно извлечь. Блядь. Я словно чувствую ее запах.

Мои глаза резко открываются, и я тут же выпрямляюсь. Я чувствую ее запах. Она стоит рядом с моей кроватью, смотрит на меня сверху вниз, и на ней нет ни единой гребаной одежды. Она похожа на ангела, парящего в темноте рядом со мной. Ее оливковая кожа кажется еще смуглее в темной комнате, а ее глаза, словно два черных озера, поглощающие меня целиком. У нее перехватывает дыхание, а взгляд скользит по моему телу, мгновенно делая меня твердым и жаждущим.

— Я не могла уснуть, — шепчет она хриплым от желания голосом, — мне необходимо было увидеть тебя.

Я тяжело сглатываю, не в силах отвести глаз от ее мягких изгибов. Прежде чем я успеваю подумать о своих действиях, я протягиваю руку и обхватываю ее бедра, касаясь пальцами ее прохладной кожи.

— Блядь, ты невероятна, — шепчу я тяжелым от тоски голосом.

Глаза Евы встречаются с моими, в них горит неистовое желание, от которого у меня перехватывает дыхание. Она наклоняется ближе, не отрывая от меня непоколебимого взгляда, и становится на колени на пустой части кровати рядом со мной. Ее губы находятся всего на расстоянии вздоха от моих.

— Нам не нужно ничего решать сегодня вечером, — шепчет она низким и хриплым голосом, — но мне нужно быть рядом с тобой.

Мгновение я колеблюсь, разрываясь между желанием потеряться в ее объятиях и страхом перед тем, чего эта ночь может стоить нам обоим. Не говоря ни слова, я поднимаю одеяло и позволяю ей прижаться ко мне. Часть меня паникует, крича о том, чтобы остановить ее, а другая часть умоляет попросить ее остаться.

Когда мы лежим вместе и ее теплое тело прижимается к моему, аромат ее духов смешивается со свежим, чистым ароматом простыней, и я не могу не чувствовать всепоглощающий покой, смешанный с предвкушением неизведанного.

Ева обнимает меня, нежно рисуя пальцами узоры на моем животе, и я закрываю глаза, наслаждаясь ощущением ее мягкой кожи. Некоторое время мы ничего не говорим, просто наслаждаемся присутствием друг друга.

Проходят минуты, я слушаю ее мягкое дыхание, щекочущее мне ухо. Мой разум бушует от миллионов мыслей, возможностей и вопросов. Я не могу поверить, что мы просто лежим здесь, в объятиях друг друга, в моей постели, и всё, чего я пытался избежать, внезапно стало реальностью.

— Не думаю, что смогу это сделать, — шепчу я, слова застревают у меня в горле.

Пальцы Евы останавливаются, ее взгляд перемещается и встречается с