— Потом поговорим, — Дамир бросил собеседнице прощальную сладкую улыбку и повернулся ко мне. — Что? — сделав голос ледяным и недружелюбным, спросил он.

Я смотрела на него исподлобья, терпеливо ожидая, когда конференц-зал опустеет, и мы сможем переключиться на повышенные тона.

Наконец, спустя минуту неловкой тишины и громоздких демонстративных вздохов со стороны Самсонова, мы остались наедине. Я протопала к двери, чтобы проверить, закрыта ли она. Затем резко крутанулась на каблуках и уперла руки в бока.

— Что ты себе позволяешь?

Он невинно заморгал и чуть приподнял плечи, как бы говоря: «Понятия не имею, о чем ты».

Я закатила глаза.

— Ну только поглядите, святая простота, — проворчала себе под нос и пояснила громче: — Тебе доставляет невероятное удовольствие надсмехаться надо мной в присутствии других?

— А-а-ах, ты об этом, — равнодушно протянул Дамир. — Я не нарочно.

Я хохотнула, поразившись актерскому таланту этого мужчины.

— Тебе нужно серьезно относиться к работе, а не витать в облаках. Считай, я делаю одолжение: помогаю тебе спуститься с небес на землю.

Скорее, швыряешь меня...

Я отошла от двери на пару шагов.

— А тебе — следить за тем, как ты разговариваешь со мной. Мы партнеры, смирись с этим. Прекрати вести себя так, будто я безмозглая девчонка.

— Я не считаю тебя безмозглой, — сознался Дамир. — Ты умудрилась выскочить замуж за моего врага… Ты совсем не глупа.

Я с шумом вдохнула.

— Ты ошибаешься насчет Руслана.

Дамир исказил лицо в мучительной гримасе.

— Не произноси его имя в моем присутствии! — рявкнул, эмоционально всплеснув рукой. 

Плечистый, сногсшибательный брюнет в черном костюме-тройке двинулся в моем направлении. Какая-то невидимая сила удерживала меня на месте. Своим крошечным по сравнению с Дамиром телом я преградила путь на выход из помещения для собраний.

Притормозив в шаге от меня, Самсонов через ноздри втянул воздух.

— Пропусти, — потребовал он, приковав гневный взор к моим губам.

Я была бы рада позволить ему уйти, но тело перестало слушаться.

Дамир приблизился ко мне. Я  отступила, прижавшись к двери.

— Чего ты добиваешься? — вымученно просипел брюнет, неожиданно поставив ладонь рядом с моим лицом. — На что провоцируешь?

Я растеряно открыла рот, чтобы сказать, что он несет вздор, и провокации исходили как раз таки от него.

Другой рукой Дамир накрыл мое горло и приблизился к лицу. В его горячем дыхании слышалась дрожь. Мои губы страшно пульсировали. Я жутко хотела провести по ним кончиком языка, чтобы увлажнить тонкую кожу. Однако пронизывающий взгляд мужчины парализовал не только мои конечности, но и ход мыслей.

Я вдохнула так глубоко, что пуговица моей блузки не выдержала напора и оторвалась.

Дамир моментально оценил это небольшое происшествие и заскрежетал зубами.

Хватка его ладони на моем горле усилилась.

Следующее, что Самсонов совершил — вжался в мое тело.

— Мхмхм, — застонала я, ощутив стояк, упершийся в мое бедро.

Проклятье, он был так тверд!

— Хочешь, чтобы я трахнул тебя? — процедил с яростью и болезненностью, вжимаясь в меня все крепче и крепче.

Вдруг Дамир схватил меня за кисть и поднял до уровня наших лиц. Глядя на кольцо, прорычал:

— Сафаров не удовлетворяет, поэтому ты из кожи вон лезешь, чтобы я обратил на тебя внимание?

Оскорбившись язвительностью его слов, я начала брыкаться.

— Пошел ты, Самсонов! — упиралась руками в его мускулистую грудь, пытаясь оттолкнуть. — Это тебе пора спуститься с небес на землю! Какого ты о себе мнения, черт возьми?! Думаешь, я сплю и вижу, как бы заняться с тобой любовью?!

Возможно…

— Нет! — крикнула я ему в лицо.

Отвернулась от него и взялась за дверную ручку. Не успела потянуть за нее, как ощутила стальное кольцо рук, обернувшихся вокруг моей талии.

— А я хотел… — с палящей страстью в голосе произнес Дамир. — Хочу тебя… Настолько, блять, хочу, что мне насрать на Сафарова.

Я впилась зубами в нижнюю губу и выдавила ложь:

— Но я НЕ хочу ТЕБЯ!

Не выпуская из безумных объятий, развернул меня к себе лицом и дерзко улыбнулся.

— Ты не можешь не хотеть меня, дорогая.

Вот же он…!

От неслыханной наглости этого мерзавца у меня онемели голосовые связки. Если бы Дамир не сдавливал меня в тисках, я бы врезала по его надменной физиономии. Но всякие попытки обрести свободу от цепких пальцев брюнета проваливались с треском.

Я позволила себе расслабиться на мгновение, обмякнув.

— Удовлетворяет, — издала тихо.

Дамир задержал дыхание.

— Руслан меня удовлетворяет, — пропела по слогам, наслаждаясь багровеющим лицом Самсонова. Наклонилась ближе, чтобы прошептать ему в плотно сомкнутые губы: — С ним я кончаю так громко, что тебе и не снилось.

— Чушь, — рыкнул брюнет.

— Он так хорош в постели… о лучшем мужчине я не могла мечтать…

Дамир запустил пятерню в мои волосы и сжал несколько прядей в своей большой ладони. Грубо потянул назад, заставив меня откинуть голову назад и выдержать его неумолимый, дикий взор.

— Неправда, — сказал он, тщательно выискивая в моих горящих азартом и возбуждением глазах намек на фальшь.

— Ты — мой горький любовный опыт, — продолжала я, втягиваясь во вкус. — Ты в прошлом, Дамир. Если вдруг однажды утром мы проснемся единственными людьми на Земле, я лучше сдохну, чем снова лягу под тебя.

Разъяренный мужчина оттянул меня за волосы, почти вплотную придвинувшись к устам. Мы зависли буквально в миллиметре от поцелуя. Дамир перестал шевелиться и не разрешал приблизиться или отдалиться мне. Казалось, эта неопределенность длилась целую вечность.

Я чувствовала, как увлажнилось кружево моих трусиков. Молилась, чтобы брюнету не заблагорассудилось запустить в них руку и рассекретить мой блеф, убедившись, что я сильно текла от тесного контакта с ним, от его огромной твердости, выпиравшей через брюки.

— Ляжешь, как миленькая, — горячо прошептал Дамир, легонько коснувшись кончиком носа моей пылающей щеки. — Ляжешь, прогнешься, встанешь на четвереньки, если пожелаю.

От уверенности, с которой он обнажал мои грешные мысли, я задрожала сильнее.

— Мечтай, — выплюнула злобно.

— В этом нет нужды.

Самсонов с сокрушительной силой впечатался ртом в мои губы. Заткнул нарастающий стон языком, засунув глубоко и нагло. Мое тело оцепенело под напором мужчины. Лишенными нежности прикосновениями Дамир разжигал во мне пожар. Вязкое пламя текло по венам, выжигая присутствие здравомыслия.