- Что там? Опять Квинт тебе покоя не даёт?

- Причём довольно экстравагантно. Послушай, ты знал, что человек может стать собакой, а собака человеком - нет?

- Едят ли мошки кошек? - сквозь сон ответил Гектор и снова заснул.

Маша же ещё полчаса лежала и смотрела в тёмный потолок. Она искала причину, которая подтолкнула бы её ставшее вдруг слабовольным тельце выйти из своего кабинета в БИМПе, спуститься на лифте, сделать трансфер в Лунный БИМП, пройти в ангар с меморизатором и прожить ещё раз... Трудно пережить расставание с любимым и разбитый нос. А смерть всех и каждого пережить просто невозможно. Даже в памяти. Даже понарошку.

А Маша знала, что ей нужно было посмотреть на эту изнанку жизни, но плотность, концентрация болезненной эмоции и бесконечной боли в её памяти была столь высока, что казалась стальной стеной, которую нужно было расковырять пальцем насквозь. Механизмы разума срабатывали на выживание и не пускали в эту клоаку ни мысль, ни внимание - иначе любой человек сошёл бы с ума даже на далёких подступах к бастионам трагедии.

И Маша это знала. Поэтому она должна была зайти в свои воспоминания задолго до финала трагедии и погибать долго, постепенно и всё более интенсивно - пока не станет понятно, кто виноват и что делать.

А она боялась. Никак не могла себя заставить - и искала причины, по которым ей нужно это сделать не через неделю или год, а прямо сейчас. Может быть, и дурацкие сны со щенками Квинтами тащила в свою голову именно она?

Но причина нашлась совсем в другом.

По протекции Маши и Онассиса-Квинта Гектора взяли на работу в Лунный БИМП - он уволился со своего завода и теперь был учеником на должность ответственного за лицензирование добровольных трансферов. Должность эта была в Бюро испокон веков, но была упразднена на последние десятилетия Квинтом: Бюро исследовало группы поселенцев, которые имели возможность и желание выходить из носителей по собственному желанию, а не в момент их поломки, и выдавало таким индивидуумам своего рода визу на свободное перемещение по планете или вне её. Онассис начал постепенную волну возвращения к уставным ценностям и смыслу существования БИМПа, а также возврату планете её основных функций лаборатории.

- Представляешь, что вчера прочитал? - сказал вдруг Гектор, одеваясь вместе с Машей на работу (попадал он в Лунный БИМП через Машино отделение, поэтому им было по пути), - Помнишь сериал был знаменитый, "Богатые тоже плачут"? Там была актриса, которая исполняла главную роль, забыл как зовут. Так вот, представляешь, её на съёмках где-то в середине сериала случайно то ли софитом ударили, то ли упало на неё что-то... Короче, померла она прямо там. Продюсеры в шоке - весь сериал коту под хвост. А один режиссёр был знаком с БИМПовцем - брат он его был, что ли. Так тот взмолился - помоги! И представляешь, дошло это аж до верхов земного БИМПа, и помогли! Изготовили новый носитель - старый уже негодный был, - и посадили актрису в него без каких-либо обработок - мол, доигрывай давай, и молчок. И вот - доиграла. Хотели доставать потом, да так сериал понравился кому-то, что и оставили. Живёт теперь где-то в этом же сменном носителе.

Маша улыбнулась.

- Таких историй - вагон и маленькая тележка, на несколько сериалов хватит. Вот взять хоть нас, спиритиоников - знаешь, что сотворил в своё время Вильгельм Гордон? Из книг по спиритионике этого не узнаешь, а вот архивов БИМПа - запросто. В исследованиях по покиданию носителя он выследил путь иммигрантов до цехов БИМПа по чипированию личностных единиц, описал всю механику программирования на продолжение проживания, вычленил все направления программирования и разработал все методики по снятию этого контроля. В итоге, если бы мы использовали эти методики, мы как личностные единицы стали бы свободнее и способнее, чем любой земной иммигрант, потому что любые навязанные ограничения подразумевают и снижение потенциала. Но...

- Что но? - Они уже, хрустя первым ломким ледком на тротуаре, шли по улице, и Гектор заглядывал Маше в лицо,сгорая от любопытства.

- Но Вильгельм Гордон засекретил исследования и наметил несколько критериев, которых должно достигнуть земное и галактическое сообщество людей, чтобы эти работы были рассекречены, и их можно было использовать без опасности для спиритионика. Потому что если бы кто-то из спиритиоников это сделал, он мгновенно загремел бы в электронную тюрьму - это при Квинте, или был выдворен с планеты как бунтарь... В любом случае, вместо увеличения свободы он получил бы её уменьшение. Поэтому спиритионики...

Маша вдруг остановилась на полуслове как вкопанная - Гектор аж вылетел на метр вперёд от неожиданности.

- Ты чего? - с тревогой спросил он, вернувшись.

- Гек... Я только что поняла: это была ошибка кого-то из них, из нас - из спиритиоников! Именно эти люди - те, что сейчас живут на Земле, или те, кто сейчас восстанавливаются на Крайоне, или те, кто развил подобие спиритионики на других планетах, - именно они сделали фатальную ошибку! Кто-то из них. Круг поисков - не вся Вселенная понимаешь?

Гектор знал, что надо делать в такие минуты - просто с умным видом кивать головой. Именно это он и стал делать, ведя Машу под руку дальше, в сторону офиса.

- Получается, я нашла шаг "Б", который будет после шага "А", который я...

И Маша впервые за несколько дней почувствовала, что ноги её будто отрываются от асфальта, а за спиной выросли крылья.

- Который я сделаю сегодня - более того, сейчас!

И теперь Гектора потащила к офису уже Маша.

Через двадцать минут оба были уже в Лунном БИМПе, у меморизатора.

- Скажи всем , что я на некоторое время отключусь от мира и побуду здесь, - попросила Маша Гектора, поцеловала на прощание, и тот пошёл по своим делам, а Маша со вздохом, но решительно всунула лицо в маску аппарата. Нога в содружестве с шестым чувством разума крутнула колёсико именно на столько, на сколько нужно, и Маша очутилась там, где закончила своё путешествие в прошлый раз.

Цесса почувствовала, что носитель вошёл в норму, и открыла его глаза. Через секунду она мысленно постучалась к Максиму и, не получив ответа (Максима больше не было, не вовремя вспомнила она), просто появилась в том же месте, откуда ушла в последний раз.

Носитель Максима, предположительно с самим Максимом