Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он замолчал на мгновение, а Настя и вовсе слушала не дыша.
Его губы дрогнули в едва заметной улыбке.
– И нашу ночь... Там, на крыльце, ты смотрела на пруд и была такая… Я не мог к тебе не прикоснуться! А потом… Каждый миг! Твои губы, твои руки… И наш разговор утром. И как всё изменилось, когда приехал рыцарь! И всё, что мы наговорили потом. Дэини, я же на самом деле не хотел, чтобы так…
– Знаю, – Настя, обильно смазав рану мазью, поднялась за бинтами. Посмотрела сверху вниз на атамана и добавила: – Я тоже наговорила всякого. Ты прости!
– Я так спешил назад, потому что… К тебе! Понимаешь? – Эл внезапно отвёл глаза. – По правде сказать… мне начинает казаться, что я влюбился…
– О, Небеса! Эл, только не надо вот этих красивых баек про любовь! – Настя закатила глаза. – Оставь эти сказки для служанок на постоялых дворах!
– Не веришь? – хмыкнул он невесело. – Ну и правильно! Я бы тоже не поверил. Про любовь не так говорят, а стоя на коленях, прижимая руку к сердцу. Ты права, мне нельзя верить. Я и сам не верю, что такое бывает. Нет, может быть, где-то там, с кем-то… Но не со мной! Вифрийский Ворон не под любовь заточен. Отлюбил я своё – раз и навсегда. Думал, что не способен больше никогда…
– Давай-ка помогай мне! Подержи вот тут! – перебила Настя, испугавшись, что откровенный разговор может завести слишком далеко.
***
По части перевязки Настя пока профессионалом не стала. И сейчас, прежде чем наложить бинты, медлила, продумывала, как это сделать лучше.
Пришлось обойти вокруг Ворона пару раз. Но это было совершенно неудобно.
В конце концов, Рыжая встала перед ним на колени, продевая бинты под руки, пеленала спину, затем перекрещивала их на груди, снова перекидывала назад и так по кругу. Каждый раз, заводя руки за спину Эливерта, она как бы обнимала его, замирая в паре сантиметров, а иногда даже касаясь тела. От этого по коже пробегали мурашки, но Настя старалась сосредоточиться на деле.
Что было довольно сложно, ведь Эл всё это время, не отрываясь, смотрел ей в лицо, и Дэини чувствовала этот пристальный взгляд, даже не поднимая глаз.
– А ты ведь с нами собирался только до Северного Предела… Не передумал? – спросила она, стараясь придать голосу невозмутимости. – Кто меня спасать будет от всяких опасностей? Видишь, что ни день, я в какую-нибудь историю попадаю.
Настя постаралась, чтобы её слова прозвучали как шутка, но ответа ждала с замиранием сердца.
– Н-да, собирался. А теперь уже и не знаю, как быть, – хмыкнул Эливерт. – С тобой, в самом деле, не заскучаешь. Приглядывать надо и день, и ночь. Только, знаешь, я, конечно, тебя спасаю нередко… Только вот все беды на твою голову сыплются, когда я рядом. Может, я тебя от них не оберегаю, а накликиваю, а?
– Не льсти себе, я и без тебя прекрасно умею наживать себе неприятности! Значит, ты скоро нас покинешь?
– Не знаю, Рыжая. Не знаю… Я думал, можно на Кайла положиться, передать вас с Наиром ему под опеку. Теперь мне это уже не кажется хорошей идеей. Провалиться в Лидонское ущелье, не ожидал я от него такого безрассудства!
– Эл, они его просто довели.
– Да, но… Ведь он – наш предводитель и, вообще, рыцарь, милорд, и всё такое! Он должен думать о своих людях, должен их защищать, избегать любых опасностей, которых только можно избежать. Но втянуть нас в такую заварушку! Полоумным надо быть, чтобы такое учудить! Дэини, даже я бы так не сделал. И теперь, учитывая твою слабость к всевозможным опасным забавам, я даже не знаю, могу ли позволить ему приглядывать за тобой. Ты ведь точно без меня и дня не протянешь, обязательно кто-нибудь пришьёт. Или что-нибудь. А это ещё хуже…
– Так езжай с нами дальше!
– Не могу. Я же обещал. Миланейе, и Граю, и ещё Вириян, и…
– Ах, да, Миланейя! – Настя глянула на него исподлобья. Она успела позабыть про прекрасную сестрицу Наира. – Действительно… Слушай, я думала, что ты её любишь? А теперь ты говоришь о любви мне… И, наверняка, ещё десятку девиц по всей Кирлии пел ту же песню.
– Не передёргивай! Я люблю её. Это так, – спокойно сказал Эл, глядя прямо в глаза. – Как птицы любят небо, как травы Приозёрной равнины любят ветер и дожди. Как любят саму жизнь. Дэини, она для меня – это воплощённая в плоть и кровь Мать Земли. Она спасла мне жизнь, отбила у смерти. Как я могу не любить её? Но это слишком не похоже на то, что рождается между мужчиной и женщиной. Она… как дух мироздания. И нам никогда не быть вместе. Я жизнью ей обязан. И я не могу её подвести, обмануть, понимаешь?
– Её обмануть не можешь, а меня бросить – запросто! Конечно, мне-то далеко до горних высот. Я – девчонка простая, земная, без причуд. Далека от существ столь просветлённых. Просто, та, с кем можно славно ночь скоротать…
Настя снова приникла к нему, оставалась пара витков бинта, потом закрепить всю повязку на груди, и готово.
– Ты такая забавная, когда ревнуешь, – шепнул атаман ей в ухо.
– Вовсе я не ревную! Очень надо! – дёрнулась зло Настя. – Ты подумай просто, что с нами будет, когда ты нас оставишь! Я не верю, что тебе действительно нет дела до этого.
– Рыжая, ну, зачем ты так? Мне тоже несладко. Ясно-понятно, я не хочу вас покидать. Но нельзя мне на Север, нутром чую, нельзя! – он тяжело вдохнул. – Хватит уже бинтовать, давай завязывай! Покончим скорее с этим.
– Больно? – с сочувствием спросила Настя.
– Нет. Уже нет. Но твоя роскошная грудь всё время мелькает у моего лица. Это просто невыносимо! Не деревянный
