Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Скверно это, ох, как это всё скверно! – сокрушённо вздохнул Наир. – Эливерт и не такое проходил, но сегодня мне страшно за него.
– Великая Мать не оставит его! – с чувством возразила Настя.
Зачем они нагнетают? И без того на душе тревожно и сумрачно.
– Этот бродяга в неё никогда не верил… – покачал головой Северянин.
– Зато я верю, – Настя вскинула голову, дерзко глядя в бездонные синие глаза. – И веры моей, если понадобится, хватит на двоих!
Хозяйка Орсевилона
Мне бы быть звездой,
Той, что над тобой.
Видеть, что ты рядом, и что живой.
Радоваться б вместе рождению дня,
Хрупкую надежду в душе храня.
Если снова бой –
Вся моя любовь
Устремится первой, теряя кровь.
Мы уйдём от нашей с тобой войны
И моей невысказанной вины.
Анатолий Доровских
Это был настоящий рыцарский замок. Могучий бастион, сложенный из тёмных отшлифованных временем камней, с высокими крепостными стенами и множеством бойниц. Суровая твердыня, в позолоченной рамочке закатного неба, словно сошла с полотна неизвестного, но весьма одарённого художника.
Насте никогда не доводилось бывать где-нибудь в Европе, и её представление о древних замках складывалось исключительно из программ ТВ, фильмов, художественной литературы и собственного богатого воображения.
А здесь, в Кирлии, хоть уже немало дорог и земель удалось повидать, но это были небольшие поселения, и ничего подобного тоже ещё не встречалось.
Конечно, Романова побывала в Жемчужных Садах, но обитель миледи Лиэлид скорее походила на кукольный домик или дворец какой-нибудь сказочной принцессы. Ведь и сама его хозяйка напоминала, скорее, неземную фею, чем обычную женщину из плоти.
И всё-таки сейчас, глядя на удивительную крепость Орсевилона, Рыжая не в силах была отвести взгляд, понимая, что эта суровая красота – строгая, лаконичная, несокрушимая и классически правильная – гораздо ближе её душе, чем бело-золотой, воздушный, словно безе, дворец Жемчужных Садов.
– Вот это да! Провалиться мне в Лидонское ущелье! – Эливерт первым озвучил то, что, кажется, у всех в голове вертелось. – Милорд Далард, да ты счастливчик. Мне доводилось проезжать по дорогам Орсевилона, но я никогда прежде не видел сердца этой земли. А это ж просто ошалеть! По правде сказать, впервые в жизни моя разбойничья душа позавидовала рыцарской доле.
– Это очень древний замок, – с гордостью подтвердил сам хозяин представшего их глазам чуда.
– Я вижу, – кивнул Эл, даже не пытаясь скрыть свой восторг. – Рыцарь, ты хоть понимаешь, каким сокровищем владеешь?
– Не особенно, – хмыкнул Северянин. – Ты спроси у него, атаман, как часто он дома бывает!
– Всегда считал рыцарей дураками, и не зря, – вздохнул разбойник. – Так же нельзя! Милорд Далард, ну как можно променять такое на вшивые апартаменты в столице?
Настя ждала, что рыцарь сейчас снова вспылит в ответ на бестактность Эливерта, но тот только улыбнулся снисходительно. Да, при его богатстве, наверное, апартаменты в столице тоже были далеко не вшивыми, а очень даже «Люкс». И всё-таки Рыжая понимала, о чём говорил Ворон.
Этот исполинский замок был непросто роскошным и огромным, в нём было что-то… особенное. Несмотря на то, что он выглядел как неприступная военная твердыня, несмотря на тёмные мрачные камни, глубокий ров по периметру и высоченные стены, он казался уютным, вполне пригодным для обитания и, более того, каким-то… живым.
У него был свой характер. В нём жила душа. В него хотелось войти и остаться навсегда.
– Если бы у меня был такой дом, я бы забросил в Бездну свой промысел и даже на день его не покидал бы. Я в жизни своей такой красоты не видел!
– Ну, чтобы скопить достаточно денег и построить такой замок, тебе ещё долго придётся заниматься твоими разбойными делишками, – безжалостно остудил его пыл Кайл.
– Точно, – хмыкнул Наир, – где-то лет сто или двести…
– Да ну, не преувеличивай, друг мой Ушастик! – не остался в долгу Эл. – У меня так-то золотишка хватает. Лет пятьдесят – не больше!
– О, так у тебя есть шанс успеть в этой жизни! – захохотал Далард.
– Через полвека я буду дряхлым старцем. Боюсь, к тому времени он уже мне будет не очень-то нужен, – печально вздохнул Эливерт.
– А ты намереваешься дожить до столь преклонного возраста? – продолжал веселиться Первый рыцарь.
– Пожалуй, если вспомнить, что мы едем на Север, шансы дожить до глубоких седин у всех нас одинаково невелики, – пожал плечами Ворон и тотчас скривился от боли.
– Шансов встретить старость у любого воина немного, – кивнул согласно владетель Орсевилона.
– Постой, а ты же в Герсвальд не собирался? Только до границы… – Кайл даже лошадь осадил, внезапно осознав смысл обронённой разбойником фразы.
Настя тоже подобралась в седле, как легавая в стойке. Для неё сказанное уже не являлось секретом, но до сей минуты атаман о своём решении никому, кроме неё, не говорил.
– Я передумал, – лаконично пояснил Эливерт и чуть подогнал Ворона, ударив пятками по лощёным бокам, оставляя своих приятелей позади, переваривать услышанное.
Настя поспешила его нагнать.
Она весь этот день старалась держаться поближе к атаману – боялась не успеть подстраховать, если тот решит вдруг свалиться с седла. Стремилась, разумеется, делать это не слишком очевидно, но чуяла – Эливерт её хитрый ход давно раскусил.
Правда, тот до сих пор помалкивал с несвойственной ему тактичностью, и Рыжая продолжала нести свой дозор.
***
Он вообще с самого рассвета был паинькой и заслуживал наивысшей похвалы.
Начать с того, что поутру в Алру Эл сделал то, чего от него никто не ожидал.
После тяжёлой ночи, проведённой в бреду, атаман не только встал с постели, но даже без посторонней помощи взобрался на Ворона и заявил, что сможет ехать сам и нянькаться с собой не позволит никому.
К этому мужественному порыву все отнеслись с изрядной долей скепсиса, поскольку выглядел он так, словно только что встал со смертного одра: бледный, осунувшийся, глаза лихорадочно блестят, чёрные тени пролегли под ними, будто углём нарисовали.
Но разбойник слово своё держал, хоть и ехал, сгорбившись, ссутулившись, вцепившись напряжённо в луку седла, но падать не собирался и особенно движения не тормозил.
Из Алру выбрались беспрепятственно: от новых
