То, что с Павлом Валерьевичем у Василия Сергеевича возникнут проблемы, Малявин понял сразу после того, как первый из них долгое время не мог взять в толк, кто такой поэт Романов и что ему от него надо. А после того, как Басинский вместо ответа на укоризненный вопрос Василия Сергеевича: почему он, Павел Валерьевич, все еще в Москве, бросил трубку, понял, что не ошибся – проблемы у Василия Сергеевича, как и предполагал, действительно возникли.

Услышав гудки, Романов отключил телефон. Первые секунды после разговора с Москвой он был настолько поражен вскрывшимся обманом, что даже не почувствовал разочарования оттого, что никто из обозревателей «Литературной газеты» по-прежнему не знает о его существовании.

Тихо спросил Малявина: понятно ли ему теперь, откуда киллеру Пирата стало известно о том, что он, Василий, вчера днем должен был находиться дома.

Малявин ответил: нет.

– От меня! – ткнул пальцем себя в грудь Романов. – Это я сказал, когда ему прийти.

– Так значит, это все-таки не Басинский тебе звонил?

– Нет. Это Пират или его киллер, что в общем-то одно и то же, позвонил мне от имени Басинского и договорился встретиться в среду в двенадцать. Ну а так как встречи с важными московскими гостями, приехавшими за сотни верст по делам, не предполагают наличие посторонних, он и не сомневался в том, что в обговоренное время я буду дома один.

– Логично, – согласился Малявин. – Но тогда Пират сильно рисковал, звоня тебе на сотовый, где есть функция автоматического определителя номера.

Романов пожал плечами. Сказал, что не знает: рисковал Пират или нет, но после того как его городской телефон отключили за неуплату, связаться с ним иначе было нельзя.

– А, кроме того, у меня есть предчувствие, что хозяина телефона, с которого звонил лже-Басинский, найти не удастся.

– А давай проверим! – предложил Малявин.

Чтобы проверить: так это или нет, он позвонил Диме Палычу – одному из своих многочисленных приятелей в ГУВД. Продиктовал номер телефона и попросил как можно быстрее пробить его.

Не прошло и пяти минут, как от Димы Палыча был получен ответ – номер, который сообщил Никита, зарегистрирован на имя Юрия Борисовича Троицкого, младшего брата и ближайшего помощника будущего губернатора области.

Услышав об этом, Романов и Малявин потеряли дар речи. Они некоторое время внимательно смотрели друг на друга, не в силах вымолвить слово, готовое горошинкой сорваться с их губ, и, казалось, вели друг с другом нескончаемый немой диалог.

«Мы что, Вася, сошли с ума?»

«Похоже на то».

«А может, это не мы, а…»

«Нет, нет! Уж лучше пусть мы!»

«А как же факты?»

«А что факты? Факты – дрянь, нужны доказательства».

«Доказательств нет».

«Это плохо».

«Зато есть факты».

«Боюсь, с этими фактами нас первый встречный прокурор засадит в ближайшую психушку!»

«Да… И правильно, скажу тебе, Вася, сделает. Потому что мы и впрямь сошли с ума, если подумали о том, что…»

Никита проглотил комок в горле. Тихо спросил: означает ли это то, что они сумасшедшие, а Юрий Троицкий – Пират.

Романов ответил: нет.

– Он киллер. А Пиратом является…

– Губернатор? – сорвалось с губ Малявина слово, которое они боялись произнести вслух.

– Да.

– Это точно?

– Я думаю: точно.

– Значит, говоришь, губернатор… – задумчиво покачал головой Малявин. – С ума сойти!

* * *

Вспоминая о том, когда и с чего началась история, окончание которой оказалось не менее драматичным, но куда более неожиданным, чем ее продолжение, Романов с Малявиным вышли со двора романовского дома и направились к Дворцу культуры энергетиков.

– Всё началось с того, – сказал Романов, – что в двадцатых числах февраля рейтинг кандидата в губернаторы Евгения Троицкого упал до отметки плинтуса. Именно тогда Пират заявил о своем желании сыграть в морской бой с Демиургом. Двадцать второго он отыграл банкира Бокарева, а двадцать четвертого одним выстрелом в Барыкина поразил сразу две цели, ради которых собственно и затеял эту игру: устранил главного конкурента и получил часть его электората. Потом он отыграл нищенку бабу Валю и Слуцкого. Это, так сказать, обязательная программа, которую он вынужден исполнить, дабы соблюсти видимость честной игры. А затем у него начались проблемы… После ареста киллера возникла реальная опасность того, что киллер может расколоться и вывести следствие на посредника Жихаря, нанявшего его по заказу Троицких, а тот в свою очередь тоже мог расколоться и вывести на самих Троицких. И тогда Жихаря пришлось убрать. И сделал это, я считаю, не кто иной, как младший брат Юрий…

– Бывший десантник, между прочим.

– …поскольку найти еще одного профессионального киллера они, видимо, не смогли.

– Ну не так это, знаешь ли, просто сделать за пару дней!

– Перед вторым туром голосования младший брат, Юрий, убил трех русских прохожих, а старший, Евгений, посредством Интернета и при помощи Патриота, которым, как мне кажется, является кто-то из Троицких, сначала разжег националистические настроения в обществе, а затем возглавил молодежное движение протеста против дискриминации русских.

– Которое привело его прямиком в кресло губернатора!

– Да. Но тут возникла еще одна проблема, вторая… В газетах написали, что поэт Романов видел убийцу Пантелеева. Евгений Троицкий решил лично проверить, так ли это. Он пришел ко мне в гости и напрямую спросил об этом.

– А ты, идиот, – Малявин снова перебил Романова, – вместо того, чтобы честно признаться в том, что ни фига не видел, понты перед губернатором начал крутить! Дескать, приведите ко мне Пирата, а уж я там разберусь!

Романов сказал, что не виноват в случившемся – всё получилось само собой.

– Зато я этим вынудил Троицких пойти ва-банк! Они решили, что я действительно видел Юрия Троицкого на месте убийства Пантелеева, и надумали отыграть меня… Но как это сделать, если я в разговоре с Евгением Троицким пообещал спрятаться так, что даже жена, не получившая положенных алиментов за прошлый месяц, меня не найдет?

– И для этого они решили воспользоваться опытом Демиурга! – подхватил Малявин. – Василий Романов, как они уже знали, мужичишка хоть и не глупый, но уж очень падкий на внимание издателей. Тут он совершенно теряет разум! То он, забыв об опасности, мчится к главному редактору Январскому, когда в окрестностях орудует Демиург, то, забыв об осторожности, назначает встречу московскому критику, как будто тому у себя дома критиковать некого… А кстати, как ты объяснишь то, ради чего Юрий Троицкий пошел на риск, позвонив тебе на сотовый телефон с автоматическим определителем номера?