Гости тоже сделали удивленные лица. Извинились за недогадливость и бросились накрывать на стол.

Веселье было в самом разгаре, когда Романову позвонил Юрий Троицкий – младший брат и ближайший помощник Евгения Троицкого. Сказал, что через час к нему с неофициальным визитом пожалует лично новый губернатор области, и попросил в целях безопасности освободить квартиру от гостей, если, конечно, таковые имеются.

Квартиру от гостей хоть и не без труда, но освободили. Никита Малявин закрыл дверь за последним из них, самым пьяным, требующим, чтобы Василий до конца выслушал историю его жизни, а потом в стихах описал ее, подобно тому, как Пушкин описал жизнь Онегина, и больше до прибытия будущего губернатора никому ее не открывал.

Сопровождаемый начальником Главного управления внутренних дел генерал-майором Кравчуком, Евгений Троицкий явился точно в назначенное время. Поблагодарив Романова за помощь, оказанную при задержании особо опасного преступника, будущий губернатор преподнес ему в подарок кинжал в деревянном футляре, а генерал – фрукты и бутылку украинской горилки.

Кинжал – Малявин попробовал ногтем его лезвие – оказался острым, а горилка крепкой.

Выпив рюмку, Романов, уже нетрезвый и оттого пребывающий в приподнятом настроении, окончательно захмелел. А захмелев и выпив еще одну предложенную генералом рюмку, почувствовал себя на вершине блаженства.

«Мог ли я, – думал он, с наслаждением слушая Кравчука, рассказывающего о целебных свойствах горилки, – еще месяц назад мечтать о том, чтобы самые уважаемые в городе люди: большие начальники, удачливые бизнесмены, губернаторы и прочие генералы, почитали за честь выпить со мной?»

Ответив себе: нет, не мог, Романов рассмеялся.

– Ну вот, – вслед за ним рассмеялся и Кравчук, – наш раненый, кажется, выздоравливает!

– Давайте-давайте, поправляйтесь! – Троицкий ласково похлопал Романова по колену. – У нас с вами впереди много дел. Пирата еще надо поймать.

– А что? – Романов с вызовом оглядел присутствующих. – И поймаем! Я всю эту маньяцкую нечисть, Евгений Борисович, дайте срок, как тараканов выведу! Только скажите!

Пока генерал, посмеиваясь над хозяином, резал фрукты, Евгений Троицкий завел разговор о киллере, нанятым Пиратом. Спросил Романова: действительно ли он видел его.

Романов сперва хотел сказать: нет, не видел. Но потом решил, что так категорично говорить, пожалуй, нельзя, поскольку кое-что увидеть ему все-таки удалось.

– Было дело, – уклончиво ответил он.

– А опознать в случае чего сможете? – продолжал допытываться Троицкий.

Романов рассмеялся:

– А приводите!

В эту минуту в комнате зазвучала мелодия песни из кинофильма «Следствие ведут знатоки». Кравчук вынул из кармана мобильный телефон и, попросив извинение у присутствующих, приложил его к уху. Музыка умолкла.

Сначала лицо генерала выражало нетерпение. Но по мере того, как до него доходил смысл услышанного, нетерпение сменилось раздражением, раздражение злостью, а злость озабоченностью и недовольством.

Приказав тому, кто звонил, постоянно держать его в курсе дела, Кравчук убрал телефон в карман пиджака и, обращаясь к Троицкому, сказал о том, что Александр Мартынов, больше известный, как Демиург, только что сбежал из-под ареста.

Троицкий и Малявин вскочили на ноги.

– Как?! – воскликнул Троицкий. – Как такое могло произойти?

Кравчук виновато развел руками. Помолчал несколько секунд и посоветовал Романову уехать куда-нибудь недельки на две – полечиться.

– Зачем? – удивился тот.

– Ну, как… Демиурга мы взяли после вашего вмешательства, абсолютно, кстати говоря, ненужного. И как он теперь поведет себя, лично я предугадать не берусь.

Малявин тут же возразил генералу. Сказал, что он, как бывший начальник Мартынова, хорошо знает своего подчиненного, и потому может смело утверждать: Мартынов хоть и сошел с ума, гад, но не настолько, чтобы после побега продолжать оставаться в городе.

Кравчук не стал спорить. Пожал плечами: дескать, я вас предупредил, а уж вы там сами решайте, как быть, и, не зная чем заняться, принялся задумчиво постукивать снятым с пальца обручальным кольцом по краю рюмки.

Троицкому, глядя на генерала, тоже стало скучно. Он отвернулся в сторону окна, где минутой ранее зажглись уличные фонари, и подумал о том, что делать им здесь, кажется, действительно нечего – подарки вручены, нужные слова сказаны, горилка и та выпита до дна.

Поправив пиджак, он протянул Романову руку и еще раз пожелал скорейшего выздоровления.

– А мы, Василий Сергеевич, с вашего позволения, пожалуй, пойдем… Поздно уже, да и вам следует отдохнуть.

– Да, – вставая с кресла, поддакнул Кравчук. – Ложитесь-ка, батенька, спать. А завтра, как проснетесь, уезжайте. Не зря в таких случаях говорят: береженого Бог бережет!

Романов возражать не стал. Он крепко пожал гостям руки и пообещал уже завтра утром спрятаться так, что его не то что Демиург – да что там Демиург! – родная жена, не получившая за прошлый месяц положенных алиментов, фиг где найдет.

Троицкий улыбнулся. Погрозил ему пальцем и первым вышел за порог.

В этот же вечер Романову позвонил Павел Валерьевич Басинский – обозреватель «Литературной газеты». Похвалив за работу над альбомом Харякина «Убейте прохожего!», он выказал желание встретиться с ним, обсудить кое-какие совместные проекты тет-а-тет. Сказал, что готов взять командировку и приехать в любое удобное для него время.

Романов подумал, что удобнее всего было встретиться с ним прямо сейчас, когда гости уже ушли, а водка и настроение поговорить с хорошим человеком еще остались. Но вспомнил, что путь из Москвы неблизкий, особенно если этот путь – железнодорожный, и решил не торопить человека – назначил ему встречу в ближайшую среду на двенадцать часов дня.

19 марта

Из сообщения РИА «Новости»:

В субботу в здании областной администрации состоится инаугурация губернатора области Евгения Троицкого. На инаугурацию приглашены полномочный представитель Президента РФ в федеральном округе, представители президентской администрации, члены Совета Федерации и Госдумы Федерального Собрания РФ, депутаты законодательного собрания области, главы муниципальных образований, представители деловых кругов и деятели искусств.

В среду девятнадцатого марта, как всегда среди ночи, к Романову приехал его родной дядя – Виктор Романов.

Скинув на пол тяжелый тулуп, он сразу потащил племянника на кухню. Выложил на стол из баула гостинцы: черную икру в трехлитровой банке, питьевой спирт в бутылке, и потребовал стаканы. Выпив сам, заставил выпить племянника.

Спросил: как жизнь.

Романов почесал повязку под рубашкой и сказал: хорошо, вот только спать очень хочется.