Я успела выстрелить из ИМИ до того, как линия на фонаре стала ярко-красной.

– Ха! – выкрикнула я по общему каналу. – Твои дети сегодня будут рыдать, ты, голографический крелльский урод!

– Юла, это что, ирония? – спросила ФМ. – Не может быть, чтобы ты говорила это всерьез!

– Ирония – оружие трусов! – провозгласила я. – Как и яд. Или деструктор на корабле Заразы.

– А использование, скажем, очень большой бомбы – тоже трусость? – поинтересовалась ФМ. – Или чего-нибудь такого, что можно запускать сильно издалека? Для яда вроде как требуется подобраться поближе.

– Как штатный эксперт, – вклинился Нед, – я хотел бы заметить, что оружие подлинного труса – это удобный диван и стопка умеренно занимательных книжек.

– И тем не менее ты покойник, Юла, – сказал Зараза, слетев поближе ко мне. – Тебя размазало перегрузкой, у тебя, возможно, непоправимо повреждена сетчатка. В настоящем бою ты абсолютно точно была бы выведена из строя, а твой корабль, возможно, остался бы без щита. Из-за этого крелла на хвосте ты бы прожила считаные мгновения.

– Не важно, – ответила я, удивляясь его уязвленному тону. Неужели действительно испугался моего превосходства?

Моей задачей было уничтожить щит цели. Хвост значения не имел. Кобб приказал накрыть цель с помощью ИМИ.

– Нельзя жульничать на имитаторе! – сказал Зараза. – Так ты окажешься бесполезной в бою!

– Ничего я не жульничаю! Я выигрываю!

– Да без разницы! – бросил он. – Ладно, на этот раз ты хотя бы не врезалась в меня. Помоги звезды тому, кто окажется между Юлой и ее попытками покрасоваться перед всеми.

– Что? – начала закипать я. – Да ты…

– Хватит болтать, – оборвал нас Кобб. – Юла, это было неплохо, но Йорген прав. Ты проиграла, потому что позволила себя убить.

– Я же говорил! – выпалил Зараза.

– Но… – начала было я.

– Если у вас находится время спорить, значит я недостаточно вас гоняю! – перебил меня Кобб. – Всем до ужина еще трижды отработать упражнения в боевом порядке гамма-М. Йорген, проследи, чтобы все было исполнено!

– Постойте! – воскликнула Киммалин. – Вы что, уходите?

– Конечно ухожу, – сказал Кобб. – Я опаздывать на ужин не собираюсь. Конец связи.

– Ну зашибись, – сказала Бита. – Премного благодарствую, Юла!

Вот это номер – она что, винила за дополнительную работу не Заразу, а меня?! Зараза построил нас в боевой порядок гамма-М, такое нудное летное упражнение. Оно заняло у нас всего десять минут, но все это время я накручивала себя и расстраивалась все сильнее. Я даже не отвечала М-Боту, пытавшемуся со мной поговорить.

Как только упражнение закончилось, я стянула шлем, не обращая внимания на призывы Заразы построиться и отчитаться. Мне просто… был нужен перерыв, чтобы прийти в себя. Я вытерла пот с лица и смахнула прилипшие ко лбу волосы.

Вдох. Выдох.

Моя голографическая кабина исчезла.

– Ты что вытворяешь? – возмутился Зараза, стоявший рядом с моим местом. – Почему сняла шлем? Я же объявил построение!

– Мне нужно минуту отдохнуть, ясно? Оставь меня в покое.

– Ты не подчиняешься приказам!

Тьма! Препираться с ним у меня не было сил. Я была слишком растеряна, измотана и злилась все сильнее. Сегодняшнее занятие показалось вечностью.

– Ну? – произнес Зараза, нависая надо мной. Рядом остальные кадеты выключали свои голограммы, вставали и потягивались.

У меня начало холодеть лицо, и я почувствовала, что начинаю терять контроль над собой.

«Спокойно, Спенса. Ты можешь быть спокойной». Я подавила гнев и встала. Мне нужно было выйти оттуда.

– Что ты хочешь сказать? – продолжал разоряться Зараза. – Почему так упорно отрицаешь мою власть?

– Какую власть? – огрызнулась я, схватила рюкзак и пошла к выходу.

– Бежишь? – спросил Зараза. – Что ж, ничего удивительного!

Я застыла как вкопанная.

– Вполне естественно ожидать нарушения субординации от дочери Зена Найтшейда, – добавил он. – Вашей семье вообще не свойственно выполнять приказы, ведь так?

Лицо стало ледяным. Внутри разгорался жар.

Ну всё.

Я медленно развернулась, подошла обратно к Заразе и бесшумно опустила рюкзак на пол.

Он посмотрел на меня с презрительной ухмылкой.

– Ты…

Я опустилась на одно колено и врезала кулаком в его колено. Зараза ахнул, а когда он согнулся от боли, я рванулась вперед и всадила локоть ему в живот. Он задохнулся. Это было приятно, пробуждало в душе что-то первобытное.

От удара локтем у Заразы перехватило дыхание, и он не смог крикнуть. Пока он стоял в оцепенении, я подсекла его ногу своей, резко дернула, отчего он грохнулся навзничь.

Зараза был крупнее меня. Если бы он опомнился, он бы точно меня одолел. Поэтому я прыгнула на него сверху и занесла руку, приготовившись впечатать кулак в его рожу.

Но так и замерла. Меня била дрожь. От ярости. Хотя в то же время внутри я была холодна и спокойна, как в бою с креллами. Как будто полностью владела собой и одновременно совсем потеряла самоконтроль.

Зараза не шевелился, ошеломленно глядя на меня. Эта его рожа! Эта ухмылка! Так вот что они все обо мне говорят! Вот что они все обо мне думают!

– Ничего себе! – вырвалось у Неда. – Охренеть можно!

Я стояла коленями на Заразиной груди с занесенным над ним кулаком. Меня трясло.

– Офигеть, круто! – воскликнул Нед, опускаясь на колени рядом со мной. – Юла, это было потрясающе! Научи меня, а?

Я посмотрела на него.

– Нас не учат рукопашному бою, – сказал Нед, молотя руками в воздухе. – Кобб говорит, это не имеет смысла, но что, если креллы попытаются… ну, например, напрыгнут на меня из кустов, или еще чего?

– Ты идиот – никто еще не видел живого крелла, – заметила Бита.

– Ну да, а вдруг это потому, что они всегда напрыгивают на людей из кустов внезапно? Это тебе не приходило в голову?

Я посмотрела на Заразу. И вдруг услышала собственное рваное дыхание.

– Юла, – сказал Нед, – все в порядке. Ты просто показывала нам приемы рукопашного боя, верно? Как ты это провернула, а? Ты же вдвое ниже Йоргена!

Успокоиться. Дышать.

– Вдвое ниже? – подал голос Артуро. – Не могу не уточнить, что это получается меньше метра. Сомнительные цифры.

Я слезла с Заразы. Тот медленно выдохнул и обмяк. ФМ, похоже, была в ужасе, а вот Нед быстро показал мне поднятый большой палец. Артуро качал головой. Киммалин стояла, зажав рукой рот, а Бита – вот ее я понять не могла. Скрестив руки на груди, она смотрела на меня задумчивым, изучающим взглядом.