версией о виновности Цукисимы, — покаянно закончила она, — но пускай сие послужит мне уроком на будущее и напоминанием о необходимости беспристрастности и объективности в суждениях!

Вил тактично промолчал, проглотив замечание, так и готовое сорваться с языка, что он же говорил.

— Потолкаемся там и сям, сделаем несколько ставок, — кашлянув, продолжал он, — есть шанс встретить нашего подозреваемого. Или, по крайней мере, пересечься и завести разговор с теми, с кем встречались в минувший наш визит. Не сомневаюсь, наш Эрнст тоже не безызвестен в этих кругах: очень уж уверенно и спокойно он себя вёл. Подобное поведение присуще завсегдатаю, а не случайно забредшему посетителю.

— На меня он тоже произвёл впечатление бывалого, — кивнула девушка, — чувствовал себя вполне уверенно, как на крысиной травле, так и в мордобойном клубе.

— И к Паркам хаживал не единожды, не зря спички с лёгкостью отдал. Побиться об заклад готов, они у него не последние были.

Уйдя пораньше из коррехидории, Рика возвратилась домой, перекусила на скорую руку и принялась готовить боевые заклятия. Очень уж не хотелось ей повторения беспомощности, которую она испытала в подвале после похищения у Парков. В ход пошла булавка с красивой переливчатой головкой: именно в эту большую пустую головку чародейка и вкачала парализующее заклятие, которое подготовила с большой тщательностью. С убийцей церемониться нечего, поэтому следующим этапом стала подготовка полноценного болевого спазма и «бездыханности» (хитрого, уже чисто некромантского заклятия, спасибо бабушке), которое держало жертву живой, на грани жизни и смерти, но почти полностью лишённой возможности дышать. Воздух из лёгких выбивало не хуже сильнейшего удара в грудную клетку. Сердце колотилось, как бешеное, но ни вздохнуть, ни двинуть даже пальцем не получалось. Бабушка любила говаривать: «Заклятие, чтобы понять хорошенько, как оно работает, необходимо испытать на себе». Так что малоприятных и откровенно болезненных ощущений в жизни маленькой девочки из Бамбукового клана, с пяти лет посвящённой богу смерти было предостаточно. Бездыханность спряталась в кружевном носовом платочке и резковато пахла жасмином даже из кармана визитного голубого платья. Выбор пал на это чересчур элегантное для кленфилдского дна платье по одной причине — по континентальной моде оно имело карманы. А для латентной магии карманы гораздо предпочтительнее дамской сумочки, откуда извлечь их будет гораздо сложнее. Из размышлений, куда бы хорошо было поместить рвотные спазмы, чародейку вывел требовательный и вместе с тем кокетливый стук в дверь. Таким образом разрешения войти испрашивал один человек в мире — её подруга Эни Вада.

— Рикочка, впусти, — попросила она капризным голоском, какой, как она считала, добавлял ей милоты, — я знаю, что ты дома и не спишь. Я только что слышала твои шаги.

Раз уж Эни прибегла у дедукции, придётся впустить. Она просто так не отстанет.

— Работаешь? — Эни любопытным взглядом окинула разложенные для ритуалов ингредиенты и предметы, — готовишься к очередной вылазке?

— Просто экспериментирую, — чародейка сделала неопределённый жест рукой, — видишь ли, чародеям просто необходимо постоянно совершенствовать свои умения, — она не собиралась посвящать подругу в свои планы.

— А вот и врёшь! — Эни прищурила свои большие, практически чёрные, глаза, — для простого совершенствования магических навыков тебе не нужно раскладывать на кровати парадное платье. При свойственной тебе аккуратности, сие может означать лишь одно: госпожа Эрика Таками собралась на выход в свет. Колись, куда?

— Вил пригласил, — постаралась отделаться от не в меру наблюдательной подруги чародейка, — видишь ли, положение обязывает, — ей подумалось, что намёк на официальный статус невесты Дубового клана положит конец расспросам, но не тут-то было.

— Как романтично, — закружилась по комнате Эни, — опадающие розовым снегом лепестки сакуры засыпают плечи влюблённых, сомкнувших уста при полной луне.

— Обычно выражение «сомкнуть уста» используют для обозначения молчания, а не поцелуя, — усмехнулась Рика.

— Да, ладно, зануда учёная! Ты ж прекрасно всё поняла.

Эни уселась на кровать и погладила рукав приготовленного платья.

— И куда на этот раз тебя пригласил полковник Окку?

Рика успела поспорить с Вилом о маршруте похода по злачным местам Кленфилда, она намеривалась оставить травлю крыс на самый конец (уж очень ей там не понравилась публика), но четвёртый сын Дубового клана был непреклонен. Он заявил, что, если бы речь шла об обычной прогулке, то он, без сомнений, позволил бы прекрасной даме покапризничать, выбирая место, где им предстоит провести вечер, но поскольку сегодня речь идёт исключительно о работе, то рационально посетить все места по порядку. Эрнст может оказаться в любом из них, а посему не следует уменьшать вероятность встречи. Рассказывать подруге об этом разговоре чародейка не собиралась и отговорилась приглашением в модный ресторан.

Эни вызвалась помочь с причёской, но Рика категорически отказалась. После поездки в Оккунари — родовое гнездо Дубового клана, чародейка прекратила чернить волосы и щеголяла русыми кудряшками. Её натуральный цвет и вид волос с её точки зрения совершенно не соответствовал статусу практикующего некроманта, но отец Вилохэда наделал ей столько комплиментов, что у неё буквально рука не поднималась перекрасить и распрямить волосы.

— Спасибо, в другой раз, — отрезала чародейка.

— А все эти магические прибамбасы зачем? — прищурилась подруга, — вроде бы для похода в ресторан сие не требуется. По-моему, ты меня водишь за нос: не представляю себе влюблённую девицу, которая примется заниматься магическими экспериментами перед свиданием с женихом.

— Эни, — Рика сделала страшные глаза, — существует такое понятие, как служебная тайна. Слыхала о таком? Так что не задавай дурацких вопросов.

Эни уже открыла рот, чтобы сказать, что она так и думала с самого начала, но была выставлена за дверь.

Чародейка вздохнула и начала ритуал по закреплению рвотных спазмов на одной из бусин яшмового браслета.

Вил заехал за чародейкой со свойственной ему пунктуальностью. Рика специально вышла из дома заранее и почти успела дойти до угла.

— Я сделала кое-какие заготовки, — доложила она уже в магомобиле, — дабы обезопасить нашу с вами встречу с Эрнстом.

— Замечательно, — кивнул коррехидор, лавируя между карет и других счастливых обладателей новомодного средства передвижения, — я, к своему стыду, вспомнил об этом только дома. А вы — молодец, — похвалил он, — подумали о возможных осложнениях.

Первым пунктом их назначения была травля крыс. К удивлению чародейки, над входом в клуб со знакомым названием «Нет вредителям!» не было ни души, даже освещение ещё не включили, но девушка объяснила себе эту станность тем, что солнце зашло совсем недавно. Удивляло и полнейшее отсутствие карет и магомобилей на стоянке, только вечерний ветер гонял какие-то бумажки по тротуару. Дверь оказалась запертой, на стук высунулся дюжий охранник с бритой головой и виднеющейся из-под расстёгнутого ворота рубашки татуировкой. Он без приязни поинтересовался,