Зато выяснили, что Эв не в проклятье провалилась, а в Аквелук уехала.

– И что у сира ректора даже банные полотенца си-и-иние-си-и-иние, – мечтательно промурлыкала Галлатея. – Проблемы, Эв?

– Проблемы, – вздохнула горестно, вытряхивая Фиджа в уютный манежик для питомцев, где уже дрыхла хвостатая каффа. – Семейные неурядицы.

Возможно ли такое вообще в современном мире, чтобы девушку насильно кому-то отдали?

Ладно, да, я знаю, что возможно. Тейка третий год стонет, что ей выбора не дано с рождения. А Рисса вечно вспоминает сиятельную богиню, проданную собственным братом в демонов гарем. И еще Иллона как-то рассказывала, что прежде чем стать Ее Величеством, наша королева тоже побывала в наложницах. Не знаю, правда ли это, но звучит кошмарно.

Словом, да… мерзости случаются всякие. Но не со мной же?!

Насильно! Замуж! И за кого? За проклятого хитанца, который просто захотел… просто потребовал… в самых разнообразных смыслах… Разве ж это справедливо?

– Кого? – удивленно подняла глаза Рисса.

– Мм?

– Кого насильно замуж, Эв?

Я вслух сказала? Проклятье… Ох, Имира Сиятельная!

– Эмм… да богиню твою… проданную… – замялась, ерзая на кровати. – Меня после Тейкиного спектакля до сих пор не отпустило. Жалко.

– Ааа… это да, – с охотой согласилась Рисса, привычно поглядывая на темный Звездносвод. – Правда, ее не замуж отдали. Демоны Керракта, как известно, только потомственных демониц в жены могут брать. Таких, с рогами…

Я отрешенно покивала. Известно, известно… Кому-то наверняка.

Представила себе одного квахара, дорисовав ему на чернявую макушку рога в золотую полоску. Брр! Интересно, какое бы проклятье на наш род наслал Рэдхэйвен, если бы отец отказался подписать гадкую бумажку?

– Остальных, хоть даже богинь иномирских – только наложницами. Керракт жесток, – вздыхала подруга на любимую тему.

Я вслед за Фенриссой поглядела в небо. Может, и мне пора начинать практично молиться всем богам разом? Или сначала подручные средства попробовать? Какое-нибудь бытовое плетение, избавляющее от хитанских паразитов.

– И вот зачем она этому квахару столичному… Тьфу! В смысле, демону керрактскому понадобилась? Имира твоя? – вовремя поправилась я. – С чего его так припекло, что аж в другой мир за наложницей отправился?

Говорила вроде про богиню, а сама о себе думала. Какого размера пропасть между хитанцем в парадном мундире и девицей из Аквелука? Необъятная, как адова бездна!

– Говорят, богиня наша непорочной была, потому и дев юных опекала, – Рисса пожала плечами и закуталась в одеяло. – Ну, как говорят? Пишут. В книжках старых, в легендах.

– Да мало ли в Хитане… Тьфу! В Междумирье непорченых девиц? И что ему с той невинности? – возмущенно засопела.

Вряд ли мастера проклятий моя непорочность интересует. Толку ему с неумехи, которая от мужчин шарахается и даже с Вейном ни разу нормально не целовалась?

А если у него вдруг пунктик какой, чтобы обязательно первым быть, так в столице полно родовитых девиц на выданье – спокойных, воспитанных, красиво выражающихся. Без фирменного аквелукского лексикона, намертво въевшегося в мой язык. Не понимает он, что ли, что я теперь специально про гхарров и их филейные части буду ляпать при каждом удобном случае?

– Наверное, божественная невинность дороже ценится, – Рисса поправила лямку на белой кружевной сорочке и покусала губу. Покосилась на Тею, сонно перебиравшую побрякушки в шкатулке. – Вы ведь знаете, девочки, для чего в доварховы времена дев использовали? Скорее всего, тот Верховный демон тоже из староверов был…

Предчувствуя очередной ужастик, от которого зубы стучать всю ночь будут, я тоже замоталась в одеяло. Я еще прошлые легенды о «чужой изнанке» не переварила. И все летние каникулы боялась, как бы какая тварь в меня чего не отложила.

– Не томи, Рисс. Спать пора, – промычала Галлатея.

– В общем, когда богов в Эррене много было, целый пантеон, они ссорились вечно, дрались… И потому искали любые способы, чтобы сильнее других стать, – зашептала таким замогильным голосом Рисса, что даже у Фиджа крекер вывалился из приоткрытого рта. – Кто-то силы из иномирских чудищ вытягивал, кто-то души человеческие забирал… А были и те, кто невинных дев в жертву требовал. Для подпитки.

– Они их ели? – я не узнала свой тонкий, высокий голос.

– Девиц? Фууу… Нет, конечно! – захохотала колокольчиком Рисса. – Они об них… подзаряжались.

– Трением? – я споро выдвинула научную теорию.

Ну а как еще энергию вырабатывать? Законы мироздания никто не отменял.

– И им тоже, – хихикнула подруга, густо краснея. – Чтобы в битве божественной победить, силы много надо. А за великой силой всегда стоят великие жертвы, принесенные добровольно и по любви…

– И по трению, – флегматично добавила Тейка, с любопытством расправив ушки и отбросив в шкатулку неинтересное украшение.

– Ну, девочки, что вы такие темные… – протянула недоуменно Рисса. – Я вот читала, есть целые миры, где такое вообще нормально. Среди обычных людей! Только так и подзаряжаются магией. Ходят по партэлям или в лесу девиц ловят и…

– Трутся, – договорила Тея, кусая подушку и захлебываясь то ли смехом, то ли рыданиями. Этих актрис не поймешь, в какую роль они вжились нынче.

– Не дай Варх туда провалиться! – прошептала я в изумлении.

Мы с Тейкой скривились почти синхронно. Неужто такие гадкие миры бывают не только в сказках?

– Ага… Нам с вами туда никак нельзя. Не отобьемся, – выдохнула Фенрисса, гася свет и оставляя лишь крошечный ночник над Тейкиной головой.

– Погоди! – сон как рукой сняло, я даже из одеяла высунулась, пытаясь рассмотреть подругу в темноте. – Ты сказала, что жертва должна быть добровольной. И по любви. Но будь тогдашний божок хоть каким раскрасавцем, я бы ни за что… вот вообще ни за что!

Опять зачем-то представился Рэдхэйвен. С во-о-от такими рогами! Какие бы «смыслы» он ни надеялся от меня получить, обломится. С рогами вместе. И рецепт супа из молодого квахара я себе в блокнотик переписала.

– Это потому, что ты религиозный неуч, а мама твоя – так вообще атеистка была. Вы, ученые-теоретики, часто этим грешите, – профыркала Рисса. – А деревенских девиц, дочек земледельцев да мельников, в доварховы времена специально воспитывали в религиозной строгости. Чтобы в случае чего, если «сверху» жертву потребуют, они добровольно отдали свою чистоту богу… из любви к богу.

– Уффф…

Все же мой отец не настолько плох. Хотя бы воспитал