– Мисс Ламберт? – дверь распахнулась до того, как я поднесла к ней кулак. – Вы так громко топаете, что всех магистров перебудите…

Меня за локоток втянули внутрь темной спальни, оставив мизаура снаружи.

– Ну и что вы так сопите?

– Ничего!

Если правильно поняла, я застала его за попыткой раздеться и приготовиться ко сну. Рубашка была выправлена из брюк и расстегнута на пару пуговиц, ремень болтался двумя хвостиками. А еще Рэдхэйвен был босиком. И почему-то именно это вгоняло в ступор.

Странно для теоретика. Я ведь догадывалась, что пальцы у него есть не только на руках, но и на ногах. Просто обязаны были быть…

– Эйвелин?

Я резко подняла на него ошеломленный взгляд.

– Я ездила домой, – сбивчиво объяснила, забыв всю отрепетированную речь.

Проклятье! Впервые со мной такое. Ни разу на докладах не сбивалась, всегда получала отличные баллы за публичные выступления.

– Я знаю. Я сам вас туда отвез, – Рэдхэйвен потер уставшее лицо, требовавшее подушки. Тени под его глазами стали отчетливее, так, словно за два выходных королева его прилично вымотала.

Точно… Ее Величество. Дела короны, юбки, неожиданности… Злость потихоньку возвращалась, забивая собой смущение.

– Ваш отец объяснил, насколько глубоко вы влипли с нашим договором?

– Объяснил, – буркнула, старательно хмурясь.

– И что вы об этом думаете? – Рэдхэйвен поглядел на меня странно. Будто опасался ответа, но в то же время отчаянно его ждал.

Что я об этом думаю? Ему правда интересно? Вспомнились все аквелукские ругательства разом, и я так сразу не определилась, которому отдать предпочтение.

– Я ничего об этом не думаю. Вообще, – отрезала уверенно. – Это глупость, а о глупостях я не думаю. Мою голову обычно занимают более серьезные вещи, а не всякая чепуха.

Врала, как торговка позавчерашней рыбой, ей Варху. Все шесть часов в вояжере «Аквелук-Анжар» перекручивала на фарш мысли о невозможной свадьбе.

– Чепуха?

Рэдхэйвен поднял бровь аж до середины лба, намекая, что мне к кошмарному положению стоило отнестись серьезнее. С уважением к рабовладельцу и его прихотям. Но я не собиралась ему подыгрывать.

– Вы не из тех, кто женится.

– Не из тех, – кивнул согласно.

Тут к Варху не ходи, все ясно. Даннтиэль из той хитанской породы «завидных холостяков», что коротают вечера в компании дорогих дам в трисольских шелковых сорочках. Такие не женятся. Ни-ко-гда. Из этого правила нет исключений.

Эгоистичные, самовлюбленные, предпочитающие отношения «без лишних сложностей», разбавляющие скуку всем, чем придется. С легкостью срывающиеся с места, не ценящие жизнь ни секунды, не интересующиеся никем, кроме своей благословенной персоны…

– Но вы женитесь. На мне, – напомнила проклятому Рэдхэйвену.

– Именно.

– Вы ведь понимаете, что эти факты противоречат друг другу? – во мне истошно вопил неудовлетворенный результатами теоретик.

– Вам виднее, мисс Ламберт.

Ходячая загадка! Недощипанная. И ведь ни слова не вытянешь…

– Вам что, срочно нужна жена? – допытывалась в изнеможении. – Но для чего? Королева что, пытается сосватать вам свою крючконосую фрейлину, и вы решили спрятаться в Аквелуке от незавидной участи?

Остатки огненного запала рассеялись. Загадка по имени «Даннтиэль Рэдхэйвен» отказывалась сама себя разгадывать. И требовала моего пытливого ума.

А ведь пока по коридорам топала, рога ему откручивать собиралась. Те, что в полосочку…

– Женитьба не входила в мои планы, Эйвелин, – осек мои буйные фантазии мужчина. – А если бы вдруг собрался, то нашел бы себе деву спокойную, покорную, послушную, тихую. Не склонную к дракам и нанесению увечий…

– Ближе к делу. Не меня.

– Да, не вас, – он сделал пару шагов назад и увлекся агатовыми запонками на манжетах. – Но раз уж мое сознание в те семь дней так помутилось от темного яда, что я без сомнений подписал вархов договор…

– Сейчас вы еще скажете, что сами – жертва обстоятельств! – воскликнула с возмущением, приближаясь к надменному хитанцу. – Признавайтесь: невинность моя интересует? Добытая трением?

– Что? – поперхнулся Рэдхэйвен.

Ну да, ему Рисса лекций не читала. Темный!

– На добровольно и по любви даже не рассчитывайте! – помахала сжатым кулаком перед загорелым носом.

– Эйвелин… Могу вам признаться, что непорочные девы меня также интересовали мало, – закашлялся он. – До тех нескольких невыносимых ночей в Аквелуке. С девицами неоправданно много хлопот.

Уффф… «Неоправданно».

Это и Диккинс подтвердит: много. До гхарровой задницы хлопот!

– Не любите сложности в отношениях, да?

– Предпочитаю все упрощать.

– Со мной будет очень сложно.

– Не сомневаюсь, – хмыкнул проклятый мужик и дернул уголком губ, отбрасывая на прикроватную тумбу две блестящие запонки. – Но с вами я как-нибудь справлюсь. Скажем так: ваше приручение точно не даст мне заскучать ни на секунду.

Я ошалело уставилась на его запонки. Они выглядели куда безобиднее таких же блестящих глаз напротив. Наглых, уверенных. И планирующих взять то, что попросили.

– Я не зверюшка и не исчадие мрака, чтобы меня приручать, – прохрипела, залипая взглядом на его тумбочке и стараясь не смотреть на смятые простыни.

– Исчадие, исчадие… и еще какое, – рассмеялся мужчина, бесцеремонно усаживаясь на постель и принимаясь за остальные пуговицы. Тьма!

– Остановитесь немедленно, – велела невоспитанному хозяину спальни.

Разве можно плюхаться на кровать, когда принимаешь гостей? Невинных, неопытных и красных, как керрактская каэра о четырех плавниках.

– Я снова вас смутил? – он послушно поднялся с постели. И непослушно сделал пару шагов ко мне.

– Не перестаете этим развлекаться, – проворчала, отходя к двери. Плохая была идея заявиться к нему среди ночи.

Он не переставал, да… Подошел вплотную, нагнулся, выдохнул прямо в губы. Я напряженно застыла.

– У меня есть право вас целовать. Когда я этого захочу, – строго напомнил квахар.

Я принялась мысленно вспоминать ингредиенты для супа. Несколько разваристых клубней картофеля, перемолотые стручки молодого гороха, зеленый лук, нарезанный тонкими полосками…

– И у меня была возможность поцеловать вас, пока вы были в отключке, мисс Ламберт, – прошептал в прикушенные губы.

Ощипанная тушка квахара, морковь, нарезанная кружочками…

– Надеюсь, вам понравилось, – я скривилась от обиды, что по этой части ничего не помню.

– Я ей не воспользовался. Решил, что будет честнее дождаться вашего разрешения, – он так и зависал над моим онемевшим лицом. – Когда вы сами этого захотите.

– Да вы само