– И всё? Простое «вот так»?

– Короче, Ковид, вернуть тебе детство я не смогу, это было бы глупо, но, на сколько я знаю, в колледже ты на грани исключения, а поступил на платное обучение, живешь с бабушкой, которая оплачивает твой колледж на, и без того, маленькую пенсию. Теперь же у тебя будет официальная работа с хорошей зарплатой, благодаря которой ты сможешь обеспечить себя и бабушку. Я не собираюсь играть в счастливого отца, каковым я, в нашем с тобой случае, не являюсь, а решение обеспечить тебе нормальное будущее, благодаря тебе же самому, является самым разумным.

Вообще мне хотелось сорваться и наорать, но это было бы глупо и ни к чему бы не привело. Да и он мог передумать, после какого-нибудь срыва. Принципы принципами, но тут дело касается моего будущего… и бабушкиного будущего. И больших денег.

– Я устроен?

– Бумаги подпиши, – он достал из папки на столе лист бумаги.

Я подошёл к столу, взял первую попавшуюся ручку и, прочитав договор (ничего интересного, просто условия и мои обязанности), поставил подпись.

– Я могу идти? – спросил я у начальника, положив ручку обратно на стол.

– Можешь, – ответил он. – Рабочий день завтра, не забудь!

Не попрощавшись, я вышел из кабинета, всё ещё перебирая в голове накопившиеся мысли. Смерть и Голод стояли в углу и курили, наблюдая за мной. Странно, но они мне чем-то понравились. Они хохотали с каждого пророненного слова и черпали одноразовыми ложками еду из одного контейнера, и почему-то мне это показалось таким… душевным.

Я ещё около минуты стоял около кабинета начальника, наблюдая за ними, но подойти не осмеливался. А ведь Смерть был мне нужен, чтобы при помощи его косы попасть в Асгард. Пешком тоже можно, но с косой это будет куда быстрее. Чтобы дойти от центра Чистилища до прохода к радужному мосту, потребуется несколько лишних часов и сотня душ – ни того, ни того у меня нет.

Бабушка будет волноваться, если я не вернусь и не расскажу обо всём…

С этими мыслями я зашагал по длинному, казалось, нескончаемому коридору в поисках других владельцев кос Жнеца…

В Министерстве. Освоение Ковида

Находясь в стенах Министерства Апокалипсиса, Ковид не чувствовал себя «в своей тарелке». Он привык, что на него вечно орут, угрожая отчислением, а дома – всё резко меняется: отношение становилось ласковым и любящим, а на старом деревянном столе его уже ждали компот и тарелка жаренной картошки. Здесь же всё наоборот: в компании ему лицемерно улыбаются, не повышают голос, а за её пределами – дома – дома… а нет у него здесь дома. Апокалипсис оплачивает ему гостиничный номер, но от этого Ковиду не становилось легче.

«Зачем мне жильё, если там нет бабушки?» – думал парень.

– Отец, чтоб его… – пробормотал про себя Ковид, когда увидел идущего мимо Апокалипсиса. – И ведь видно, что шугается при виде меня.

– Да-а-а… – Ковид оборачивается на голос – и видит идущих вместе Смерть и Голода. Смерть присел около Ковида и пустил пламя из зажигалки, нагревая кончик сигареты. – Апок и впрямь странный тип. Никогда не видел его таким, – потом и Голод уселся на подоконник, в то время, как Смерть и Ковид сидели на корточках у стены.

Смерть и Голод стали первыми, с кем Ковид общался здесь. Другие сотрудники казались ему лицемерами – Апокалипсис не был исключением, – а эти двое ему очень даже нравились.

– Каким «таким»? – спросил Ковид.

– Ну… таким, – ответил Смерть. – Его часто можно увидеть паникующим, но зажатым я его ни разу не видел.

– Видать, волнуется… – дополнил Голод. – Вы, это, говорить не пробовали? – спросил он Ковида.

– Не-а, – задрав голову, ответил Ковид. – Я и не хочу, если честно. Поздновато уже для игры в «Отцов и детей».

– Ха-х! – засиял улыбкой Смерть. – Для таких игр никогда не бывает поздно. Мне, вот, уже семьсот тысяч лет, а я бы до сих пор не отказался поговорить со своим отцом по душам. Так что действуй, пока не поздно.

– С чего это, я должен действовать? – с возмущением спросил Ковид. – Он всю эту хрень замутил, а мне расхлёбывать?

– Я тебя понимаю, – сказал Смерть. – Но, знаешь, в такие моменты, когда очень нужно наладить контакт, стоит отбросить всю свою гордость и взять дело в свои руки.

– Не хочу я с ним ничего налаживать…

– Врёшь, – сказал Голод.

– Тебе-то откуда знать? – казалось, голос Ковида вот-вот сорвётся от рыдания.

– В свой голос вслушайся, хотя бы.

– Ладно, – Смерть встал, размяв ноги, и потянул Ковида за мохеровый свитер. – Пошли, есть идея.

***

– Что за идиотизм? – проговаривал про себя Ковид, направляясь к двери кабинета Апокалипсиса с упаковкой из шести банок газировки и одной бутылкой коньяка, заправленного цитрусовым ассорти. – Решили споить меня с отцом, которого я даже не знаю. Вот же кретины…

В комнате отдыха Смерть хранил кучу бутылок людского коньяка, который изредка позволял брать себе у добродушных людей, разрешивших взять ему презент в качестве, как шутливо говорили смертные, «благодарности за отличное обслуживание персонала». Одну из таких бутылок он сегодня отдал Ковиду, заодно отдав упаковку газировки.

«Я не пью газировку. От костей и одежды хрен потом эту сладость отмоешь», – обосновал свою щедрость Смерть.

Тук-тук! Ковид открыл дверь и перешёл