Переборов желание нажать на последнюю ссылку, я не совладал с любопытством и нажал на вторую. Она наиболее ярко походила на ту, что могла сломать жизнь музыканту с хорошей репутацией. Как таковой статьи не было – буквально несколько строчек выделено на ненужное мнение автора прессы, – и вся страница пестрила подозрительными снимками, снятыми будто исподтишка. То в камеру лезли листья, то феникс пролетел прямо перед объективом, а суть всех фото одна – Лазурный в компании гламурных демонов, иногда даже в неприличных позах. А самое странное, что на каждой фотографии запечатлён отельный номер на верхнем этаже, судя по плохому качеству и наклону камеры. А снимал какой-то мерзкий проныра с улицы.

Я пролистал ниже. Опубликовавшая статью пресса скрыта, зато имя журналиста (либо же его псевдоним) светился в открытую. Просохэ-Гиа-Осоус-Дэн. Никогда не слышал такого странного и запутанного имени. Я скопировал его имя и перенёс в поисковую строку.

«Данная страница удалена пользователем»

Слишком много удалённого за один день…

Я набрал номер. Гудки.

– Алло?

– Алло, Жизнь, – я прижал телефон плечом, – скажи, пожалуйста, кто такой Просохэ… Короче, какой-то Дэн.

– А ты к чему это спрашиваешь?

– Имя райское. А ты одна в Раю живёшь, из моих знакомых.

– Ну… – задумалась она. – По-моему, это популярный журналист в Раю.

– Отлично, – саркастично сказал я. – Это я сам только что понял. А в какой прессе работает?

– По разным ходит. Он славится своей навязчивостью и детективностью, поэтому его таскают разные издатели.

– А «Пекло-ТВ» часто его услугами пользуется?

– Я похожа на ту, кто за новостями следит?

Если пресса была скрыта, то это могут быть они. А если так, это наталкивает меня на одну хорошую мысль. Если этот Осоус работает на «Пекло-ТВ», то истина на нашей стороне, если нет – всё плохо.

– А ты можешь скинуть мне его фото? На наших ресурсах почистили всю информацию.

– Сейчас найду, – Жизнь вздохнула.

Через пару минут фотография пришла. Это был противный, каких поискать, молодой ангел с нимбом над головой и мешками под глазами. У него были светлые вылизанные волосы, а глаза выражали непонятную мне невинность, через которую странным образом чувствовалась вся вонь и мерзость этого журналиста.

Анубис. 2020 год

На Апокалипсиса во всю давили журналисты. Тот и не успевал что-либо сказать, как те уже перебивали новым вопросом. Дело было в зале совещаний. Наша dream team сидела по ту сторону от прессы. Смерть не явился, и за его местом одиноко стояли микрофон с табличкой «Smiert’ Jnechov».

– Апокалипсис, – начал первый журналист, – вы признаёте свою причастность в гибели Аполло Лазурного?

– Ну, давайте начнём с того, что… – хотел было начать Апокалипсис, как его прервал второй журналист.

– Мой коллега задал конкретный вопрос. Вы планируете отвечать?

– Подождите, – останавливал их начальник, но журналисты настойчиво перебивали.

– Апокалипсис, ответьте на вопрос!

– Вы что-то скрываете?

– Просто признайте свою вину!

– Но я не… – пытался донести Апокалипсис.

– Ответьте на вопрос!

– Не перебивайте меня! – Апокалипсис сильно вытянулся в размерах, его глаза позеленели и загорелись, рога вытянулись на десятки сантиметров, а кожа обрела бордовый оттенок. Через пару минут он принял прежний облик. – Я не считаю себя виноватым! Если какой-то кретин решил убить себя, это не значит, что в очередной раз надо винить в этом меня и мою компанию!

Главная ошибка Апокалипсиса – гнев. Чрезмерный гнев. В его молодости журналисты боялись противоречить, зная о его склонности к намеренному легкомыслию, сбивающее с толку каждого. Но молодость Апокалипсиса кончилась. Как и запас нервов.

– Апокалипсис, вы всегда были не в состоянии признать ошибок, но сейчас пора это сделать. У нас есть показания касательно взяток.

Показания о взятках? Взятки были, да, но, чаще всего, это было очень аккуратно. Разве что уволенная несколько десятков лет назад Агнесса могла принести им нужные факты.

– Могу я узнать, кто рассказал вам о взятках? – приблизившись к микрофону, спросил я. А… э…

– Что ты творишь, идиот?! – шепнул Апокалипсис, ударив меня кулаком по колену.

– То есть, взятки всё-таки были?! – всполошился один журналист, вспышки камер последовали незамедлительно.

– Я не признавался во взятках! – отрицал я. – Если в массы попадёт только этот фрагмент, то это будет вырвано из контекста! Вы не имеете права!

Всё Министерство в этот момент склонило головы к столу, и всё из-за меня. Смерть вошёл не вовремя, с пластиковым белым стаканчиком в руках, на котором прописными буквами выведено его имя. Явился на транслируемое в прямом эфире совещание в джинсовых шортах и мантии на голом костном теле – вот же идиотина…

– Не опоздал? – довольно легкомысленно спросил он.

Он бесцеремонно прошёлся по кабинету, оставив косу на пороге, и спросил:

– Есть ли тут некий Осоус-Дэн?

Какой соус? Что этот идиот несёт?

– Да как вы смеете?! – вскочил один ангел из прессы.

Довольно иронично, кстати, что ангелы назвали свою