С отправкой самолетов дело как будто налаживалось, чего нельзя было сказать о противотанковых и зенитных орудиях, пулеметах, броневых плитах. В американских кругах этот вопрос все «изучался», «согласовывался», но никаких практических результатов от этих согласований не ощущалось. Несмотря на это, мы намерены были и дальше добиваться его решения во всех инстанциях, включая аппарат президента США. При этом не исключалась возможность новой встречи с ним.

У нас вызывало беспокойство то обстоятельство, что некоторые американские газеты продолжали открыто писать о готовившейся отправке в Советский Союз морских транспортов с истребителями и другими военными материалами. Кто-то, видимо из близких к правительству США кругов, обеспечивал прессу необходимой информацией, а это было только на руку гитлеровской разведке.

В эти дни мы сделали заявки на разведмашины и пулеметы «Томми-ган». Имелась также реальная возможность заказать грузовые автомобили и тракторы. Мы согласились купить оборудование одного завода, производящего автопокрышки, которое находилось на вполне современном техническом уровне. Что касается других заводов, которые нам предлагались, то от них нам пришлось отказаться, так как их оборудование было устаревшим. По-прежнему не решался важный вопрос о станках, молотах и прессах.

Утром к послу К. А. Уманскому приходил полковник Феймонвилл, который принес перечень типов самолетов, оставшихся после Первой мировой войны. Речь шла о том, не пригодится ли нам что-нибудь из этого старья, хранение которого для США потеряло всякий смысл. Видно, даже он сам испытывал при этом неловкость, так как передавал списки с различными оговорками. Вместе с перечнем Феймонвилл вручил и справку о ценах на эти предметы вооружения, которые, помнится, были весьма высокими.

Кроме Феймонвилла в посольстве был и У. Кой, принявший участие в завтраке и пробывший у нас в общей сложности два часа. Этот человек заслуживал внимания с нашей стороны, поскольку он хотел и мог активно участвовать в мобилизации усилий американского народа на разгром злейшего врага человечества – фашизма. Посещая советское посольство и беседуя с нами, Кой примерно так излагал суть своей позиции в этом вопросе: как любой патриот, он исходит из интересов Соединенных Штатов Америки, и эти интересы в нынешнее время диктуют ему целесообразность сближения с СССР, необходимость выступать за оказание русским активной помощи, и он это делает. Кой не давил на военный департамент, его официальное положение было невысоким, но всемерно старался заинтересовать военных в деле помощи Советскому Союзу и, когда надо, подталкивал их в этом направлении. Выше говорилось, что Рузвельт возложил на Коя контроль за выполнением всеми ведомствами правительственного решения об оказании помощи СССР. И Кой, согласно поручению президента, добивался настоящего сближения между советской военной миссией и военным департаментом США, дабы не было взаимного недоверия, отчужденности и выжидания по принципу: «Посмотрим, кто даст первым, а потом уж и я». При этом У. Кой, как и многие до него, рекомендовал нам допустить военного атташе США Итона на советско-германский фронт, других американских наблюдателей на советский Дальний Восток, предоставить американцам сведения о наших аэродромах на Дальнем Востоке и в Сибири, а также некоторые данные о Красной армии.

Для нас была важна деятельность Коя в интересах советско-американского сближения. Однако после возвращения в Вашингтон Гопкинса и Бернса Кой перестал заниматься вопросами материальных поставок в СССР.

Днем 16 августа К. А. Уманский встретился с Бивербруком. Лорд Бивербрук был могущественным газетным королем Англии. В его руках находились такие широко известные органы английской печати, как газеты «Дейли экспресс», «Сандэй экспресс», вечерняя газета «Ивнинг стандарт» и многие другие. Он был членом военного кабинета в правительстве Черчилля, сначала как министр авиастроения, потом как министр снабжения. Во время войны часто летал в США и, когда бывал там, фактически руководил работой английской закупочной комиссии.

Наш посол рассказал мне о позиции Бивербрука в деле решения вопросов о советских заказах в США. Все, чего мы добивались в отношении увязки наших и английских заказов – согласованного распределения английских и американских долей производства в интересах СССР, – Бивербрук свел к следующему: «Из английской продукции Советскому Союзу не дадим ничего! Добивайтесь того, чтобы Англия получила в США все и как можно больше, а уж из английской доли мы выделим вам сами». И тут же отказался закрепить это соглашением, испугавшись, что «узнают американцы». С этой позицией он и собирался в Москву на совещание представителей трех государств.

Как я понял, Бивербрук опасался, как бы советские заявки не нанесли ущерба английским заказам в США. Он считал, что американские самолеты должны поступать в Англию, а Англия будет бомбардировать Германию, оказывая этим будто бы эффективную помощь Советскому Союзу. Вообще же, по его мнению, целесообразно было, чтобы американское вооружение поступало в СССР преимущественно через Англию.

Бивербрук особенно нажимал на то, что Англия ведет боевые действия в Северной Африке. Эти действия, как он сказал, могут принять более широкий характер, и поэтому английские военные заказы в США не должны ущемляться, а Советский Союз, мол, будет получать только после расширения американского производства.

Советский посол К. А. Уманский показал беспочвенность опасений Бивербрука. Уже в то время у Соединенных Штатов имелась реальная возможность выполнить ряд советских заказов, не нарушая интересов Англии: у американской армии и флота имелись запасы, некоторую часть можно было взять из текущего производства и т. п. Вместе с тем англичане могли сами, по собственной инициативе кое-что переуступить Советскому Союзу из полученного ими от американцев вооружения. Главное – не затягивать решение текущих вопросов до намеченного Московского совещания.

Беседа Уманского и Бивербрука больших практических результатов не дала. Правда, Бивербрук обещал не препятствовать нам в получении американских истребителей, зенитных и противотанковых орудий и некоторых других видов вооружения. Что касается дальних бомбардировщиков, в которых мы так остро нуждались, то английская сторона ни на какие уступки не шла. Характерно, что англичане хорошо были осведомлены о советских заявках в США, в то время как нам никакой информации от англичан о том, что и сколько они заказывали в Америке, не поступало.

В беседах с нами упор делался на то, что канал помощи Советскому Союзу через Англию не вызовет противодействия со стороны американских налогоплательщиков по политическим и идеологическим мотивам, тогда как непосредственная посылка оружия Советскому Союзу может вызвать нежелательные толки и суждения. Надо сказать, что некоторые видные американские газеты подогревали общественное мнение в этом направлении. Нетрудно было видеть плохо скрытое стремление реакционных кругов США и Англии затянуть войну, дождаться взаимного ослабления Советского Союза и Германии, а затем со своими нерастраченными силами выйти на международную арену.

На Западе существует мнение, что Бивербрук во время минувшей войны хорошо относился к Советскому Союзу, много помогал нам по линии снабжения, с самого начала являлся активным сторонником открытия второго фронта в Европе. Не берусь судить в целом о политическом лице этого видного английского деятеля. Но в ту пору, в первые месяцы войны, у меня и у моих товарищей по миссии сложилось о нем совсем иное мнение.