Всю дорогу мы ехали молча.

Камилле нравилось смотреть в окно на город, любоваться архитектурой и красотой мегаполиса, что покрыт ложью и иллюзиями. Бен-Йорк не тот жизнерадостный город, светящийся разноцветными огнями ночью. Он всегда был и будет про́клятым смертью. Его кодовое название – город бессмертия и тьмы. Здесь жило прошлое. Народ не замечал этого, поскольку жил настоящим, а мы среди них – всего лишь заблудившиеся души прошлого. Да, они видели нас, слышали, но никогда не поймут и не отличат от себя, пока мы сами не захотим сбросить маски. В основном такое случалось ночью, когда просыпался настоящий голод и светила серебряная луна, освещая путь к жертве. Серый – цвет жизни Бен-Йорка, а черный лишь приукрашивал его, красный – оживлял.

Проехав очередной узкий длинный переулок и высокое громадное куполообразное здание из темного стекла, водитель остановился возле сада. Прежде чем покинуть автомобиль, я почуяла, как Дмитрий начал что-то подозревать. Видимо, заметил, что Ками не такая, какая должна быть по правилам Лили. Как там делала Камилла?.. Ах да, заговаривала или шутила.

– Что-то не так? – спросила, смущая водителя.

– Ты точно пила сегодня таблетки? – поинтересовался тот.

– Да, Дим, – кивнула. – Если бы не пила, мама никуда бы не разрешила поехать. Я устала сидеть одна дома. Хочется пообщаться с друзьями и подышать свежим воздухом в городе.

Кажется, он поверил. Конечно, благодаря моему внушению. Хоть я обещала не использовать этот вариант в новой жизни, но, чувствую, без него не обойтись. Камилла бы вела себя по-другому, как я говорила раньше: шутила или заговаривала. Смертной притворяться сложно и скучно. Не представляю, как буду сейчас играть ее перед Мией. Пока шла по тротуару вдоль розария, я думала об этом. Сад великолепный, если бы не цветы, что напоминали о прошлом. Камилла видела воспоминания, отрывки, а я старалась игнорировать их, заглушить. Сегодня меня не должно быть здесь, но что-то пошло не по плану. Лилиана перешла границы, поэтому теперь Ками вряд ли вернется. Оно, может, и к лучшему, ведь все-таки здесь я могла менять правила игры, в которую сама же из-за глупости согласилась вступить. Пыталась убежать от прошлого, но меня пробудили и предложили заключить сделку. Сначала сомневалась, а потом решилась.

Мия – моя бывшая подруга из прошлого, согласившаяся вступить в опасную игру Лилианы, ждала на одной из деревянных скамеек. Я не знаю, какие у нее мотивы, но могу лишь догадываться: месть за то, что выбрала не ее. В далеком прошлом мы с ней поссорились: девушка не хотела, чтобы я шла на кое-какой риск.

– Я не позволю тебе этого сделать! Ты не совершишь это безумие! – угрожающе кричала подруга той ночью в королевских покоях, размахивая золотым канделябром.

– Уже позволила, – с ненавистью процедила я, вырвав руку из крепкой хватки. – Теперь все будет по-другому.

Меня она не сумела остановить, а сама пострадала: во время ссоры я случайно столкнула лучшую подругу с балкона замка.

– Мия! – Я бросилась к ограде, но было уже поздно. Тело девушки лежало на земле в неестественной позе.

Открытые глаза, в которых бушевал страх, я запомнила навсегда.

Девушка тогда не знала, что подруга уже совершила грех, а именно – осуществила свое безумие. Мне не хотелось ее отпускать. Да, я была виновницей ее смерти, но не могла смириться с этим, поэтому подарила вторую жизнь. Какой же дурой я оказалась в ту ночь, думая, что мы снова станем лучшими подругами; думала, что Мия будет благодарна мне, но вместо этого получила ее презрение и ненависть. Раньше, в той жизни, я считала, что спасала друзей, дарила шанс на существование, но на самом деле превращала их в чудовищ. В тех, от кого сейчас искали способы избавиться раз и навсегда. В тех, на кого шла охота, не прекращающаяся с той самой ночи, изменившей судьбы многих.

Непривычно было видеть Мию в пальто лазурного цвета, джинсах, кроссовках и с кожаным розовым рюкзаком на коленях. Я помнила ее в роскошных длинных платьях, с веером, высокой прической и, конечно же, незабываемой улыбкой, которая заражала окружающих. Если девушка начинала смеяться или улыбаться, мне хотелось присоединиться. Мия – словно ангел, сошедший с небес. Идеальные черты лица, как у настоящей аристократки, и самая главная особенность, которая зацепила меня в ней, – искренность, поддержка, желание помочь. Сейчас она изменилась внешне: покрасила каштановые волосы в розовый, оставив только корни темными, и подстриглась до плеч. Ей шла новая современная прическа и стиль, но почему-то я надеялась, что внутри подруга не менялась.

«Обещай, что всегда будешь такой, – пронеслись внезапно мои последние слова в ночь, когда нам пришлось разойтись по разным дорогам и никогда больше не пересекаться. – Обещай, что сохранишь свою человечность и не последуешь за мной».

Она тогда ничего не ответила, лишь пустила кровавую слезу и неохотно отпустила мою руку.

Я смотрела на нее, и мне не верилось, что наши пути пересеклись, хотя не должны были.

Меня девушка не видела, так как читала что-то в телефоне.

– Привет, – поздоровалась я, присаживаясь рядом на скамейку.

Я скучала по ней и нашим детским догонялкам, беседам, смеху, а больше всего не хватало ее озаряющей все вокруг улыбки. И вот, спустя сто лет, мы встретились наедине. Конечно, если бы на моем месте оказалась Камилла, то она бы ничего особенного в этой встрече не заметила.

– Ты пришла наконец-таки! – Мия подняла выразительные, зеленые, как весенний лист сирени, глаза, в которые хотелось смотреть и смотреть.

– Думала, не приду?

– Думала, Лили не пустит и все узнает.

– Ей сейчас не до меня, поэтому рассказывай, что случилось. И да, она ничего не знает, как ты и просила.

– Что ж, тогда отлично, – облегченно вздохнула девушка и убрала телефон в карман. – Я хотела с тобой поговорить о…

Подруга замолкла, терзаясь в сомнениях. Она словно хотела начать говорить уверенно, гордо, что было свойственно ее натуре, но внезапно кто-то заткнул, поселил страх и неуверенность. Я догадывалась, кто влиял на нее, но притворялась ничего не знающей и глупой Ками. У меня тоже был тяжелый камень на душе, который напоминал о вине перед ней и остальными друзьями за то, что втянула их в это грязное дело. Из-за меня им пришлось играть тех, кого они ненавидели; тех, чье доверие я когда-то предала.

Мия продолжала кусать нижнюю губу, отводила от меня грустный потерянный взгляд, погруженная в сомнения. Девушка была не готова рисковать ради той, что снова может вонзить