Хотя прежде всего надо выжить. И лишь потом думать, как жить дальше. В самом крайнем случае можно будет отправиться в деревню. Руки-ноги есть, а на земле не пропадешь.

Денис представил, как к подобному переезду отнеслась бы благоверная, и невольно улыбнулся. Женщины и есть женщины. Им нужен успех, удовольствия, всякий гламур. Или это нынешняя цивилизация их так испортила? Мама была не такой. Да и подруги ее, при всей привязанности к сериалам и сплетням, трудились всю жизнь, воспитывали детей и на судьбу не жаловались.

– Так я прошвырнусь маленько? – донесся вдруг голос напарника.

– Куда?

– Да здесь по соседству. Вон в тот дом. С виду цел, наверняка чего-нибудь добуду. Пить действительно хочется – мочи нет. Да и пожрать не мешало бы. Все равно пока тихо. И ленту я забил. Осталось же там хоть что-нибудь.

– Картошка и укроп, – саркастически заметил Денис.

Он не знал, хочет ли есть. Продукты с собой не таскали, одни боеприпасы да воду, и вроде бы подкрепиться необходимо, но есть ли желание? Не стреляют рядом – и уже хорошо. Хотя бы какое-то время побыть в относительном покое.

– Не обязательно. Тут минимум шесть квартир, и чтобы ни в одной ничего не было… Да я мигом, одна нога здесь…

– О чем вы? – Николай услышал отголоски разговора и подошел поинтересоваться.

Двигался он осторожно, стараясь не маячить на открытых местах. И откуда только взялась сноровка, будто и не было долгого перерыва в службе! Но ведь кто не приспособился, того уже не существовало.

– Да вот… Я тут предлагаю пошарить немного по квартирам. Все равно все будет разбито, а так хоть какая польза, – без смущения поведал Матвеев, но счел нужным дополнить. – Никакого мародерства. Лишь воду да жрачку. Высохнем же все. И брюхо бурчит…

– Ну ты, голодающий Поволжья! Скажи еще – похудеешь!

Пара взрывов грянули сравнительно недалеко, и мужчины мгновенно насторожились в ожидании подвоха. Но нет, похоже, кто-то промахнулся, взял не тот прицел. Бой как гремел в отдалении, так и продолжал греметь, даже вроде вновь стал отдаляться.

Раздумывал Николай недолго.

– Ладно. Но не задерживай и не копайся. Только по кухням, и сразу назад. День еще не закончился. Такие варианты могут быть!

– Я что – не понимаю? Перекурить не успеете. – Боец рванул было к выбранному зданию, однако опомнился, вернулся за автоматом.

– Слушай, может, погнали уже гадов? – с надеждой вымолвил Денис. – Вон как грохочет!

– Может, и погнали. Не зря же командование затеяло оборонять город. Решили устроить им тут Сталинград. Хотя лучше быть готовыми к продолжению банкета. Мало ли? На той стороне тоже не пальцем деланы. Нам бы до темноты дотянуть, а там…

Он замолчал, ибо дальше все было ясным без слов. Выйти из боя, отдохнуть хоть денек, пополниться людьми… Вдруг тем временем выйдет долгожданное замирение? Войны официально никто не объявлял, так, операция местного значения по просьбам части жителей. Скажут, мол, ошиблись, выпустите нас отсюда Христа ради, мы больше не будем слушать ваших говорунов. Раз вы их сами не только не поддерживаете, но даже судите, а кое-кого и повесили.

Пока ополченцы сидели и думали, Матвеев действительно успел сноровисто и быстро обшарить целый этаж. Он говорил правду: никакого лишнего мародерства. Деньги и ценные вещи люди прихватили с собой, как же иначе, да и брать чужие деньги – как бы воровство, а оставшиеся вещи были громоздки. Даже самый маленький телевизор, и тот никуда не денешь. С собой таскать не станешь, а если нет возможности доставить до дома, к чему хватать? Да и вором ощущать себя Матвеев не хотел. Взять по мелочам, те же продукты, питье – это не воровство, а так, фигня. Все равно испортится, не доживет до возвращения хозяев.

Но народ тоже хватал, что можно будет съесть или выпить, и находки совсем не радовали. Мука, макароны, предсказанная Денисом картошка – то, что надо было еще готовить, а когда и где?

Зато на втором и последнем этаже неожиданно попались две банки рыбных консервов, полбуханки начавшего черстветь хлеба и – Матвеев не поверил глазам – две большие – по два с половиной литра – пластиковые бутылки пива. Разве можно забыть такое?! Или хозяев вообще в тот момент не было дома? Если они, разумеется, живы. Мало ли? Обстрел, случайный снаряд, накрыло прямо на улице… Говорили же: жителей погибло в городе весьма не мало.

Нет, мужчина не был законченным алкоголиком, но все же спиртное особо в его доме не задерживалось. Раз такая удача, грех не заглянуть еще и в комнаты.

Чутье не подвело. В серванте стояла едва начатая бутылка «Журавлей», водки недорогой, однако вполне нормальной, и Матвеев прихватил ее тоже. Только предварительно отхлебнул граммов за сто. Стресс, усталость после боя… Можно позволить себе с устатку. И не один пьет – остальным тоже хватит по нескольку глотков. Ничего же страшного! Подумаешь, бутылка водки на пятерых здоровых мужиков! Ну, ладно, на четверых, если таджик не пьет согласно вере. Просто забава, небольшой отдых после тяжелой работы.

А что отхлебнул… Вдруг Колька станет возражать против законных наркомовских грамм? Нормальный мужик, только власть ведь портит, начнет артачиться, словно трезвому помирать легче!

Матвеев закурил, чтобы перебить запах изо рта. Не должны унюхать. На улице смесь ароматов от бетонной крошки, гари, пороха, трупов. Просто порядок есть порядок. В голове немного захорошело. Видно, нервы разыгрались после всего пережитого. В другое время выпил бы и не почувствовал, а сейчас… Ладно, пройдет. Тут кайфа на пять минут от силы. Ладно. Надо идти. Ждут же, да и обещал не медлить.

– Вот, мужики. Чем богаты…

– Пиво? – Николай посмотрел на бутылки со смесью возмущения с тайным вожделением.

– Извини, Коля, воды не нашел. Видно, с собой забрали. Или вообще не покупали. Деньги еще платить, когда можно из-под крана… Чем богаты… И еще вот. – Он показал водку. – Да тут немного. Аккурат по глотку.

– Убери. Не хватало еще… Отведут на отдых, можем смело напиться до чертиков. А сейчас ни грамма.

– Так даже в войну давали… – протянул Матвеев.

– После боя. Только после. Кто пил перед, до конца не доживали. Мне фронтовики рассказывали. А повернуться еще может по-всякому. Да ты хоть нашего капитана спроси. Он Афган прошел. Или – Комара с его Чечней. Реакция притупляется. Опять, осторожность человек теряет. Хватит с нас потерь. Как кто не знаю, а я домой вернуться хочу. Живым и здоровым.

Подошедший Петр сразу оценил ситуацию. После гибели напарника последний Апостол стал суровым, если улыбался, так только после удачного попадания во врага. Зато стал заметно лучше относиться к Худойбердыеву. Совместный бой сближает, прогоняет прочь былые разногласия. Да и все эти недоразумения по национальному признаку в конце концов – пустое. Главное – человек, а не какая кровь течет в его жилах.

– Не стыдно? – Петр взял бутылку и швырнул ее в ближайшую стену. Жалобно звякнуло стекло. – Мало мы пили! Русский – значит, трезвый. Вон, нашего таджика возьмите. Не пьет. Мы, что ли, хуже?