некоторые из них цитировал Сам Иисус. У апостола Павла и других авторов новозаветных посланий все радостнее, но если читать между строк, то становится ясно, сколь не свойственен им ура–победоносный поверхностный настрой.

Святая Тереза из Лизье, монахиня–кармелитка, говорила, что «молитва вырастает из нашей несостоятельности — иначе в ней просто нет нужды». Сейчас я понимаю, что именно нищета нашего духа, наша незавершенность, наши нужды и приближают нас к Богу. Благодать является как дар и лишь тем, кто протягивает навстречу ей раскрытые руки. А раскрыть руки нас обычно заставляют неудачи.

Когда мы получаем Божью благодать и вступаем в мир духовной жизни, возрастают и трудности. Терзаний не бывает лишь у грешников, вконец потерявших совесть, и, возможно, у великих святых. Большинство из нас находится между двумя этими крайностями, что далеко не упрощает жизнь, а весьма ее осложняет.

Святой Иероним писал: «Нет никого счастливее христианина, ибо ему обещано Царство Небесное. И нет никого изнуреннее его, ибо каждый день его жизнь подвергается опасности. Нет никого сильнее его, ибо он торжествует над дьяволом. И нет никого слабее, ибо он побеждается плотью. Тропа, которой ты идешь, скользка, а слава успеха куда меньше, чем бесчестие неудачи».

Когда крупного проповедника Дуайта Мооди спросили, полон ли он Духа, он ответил: «Да, полон, но много протечек».

***

Так где же мы: в полноте или нищете, у источника или в сухости, в свете или тьме, в победе или поражении? Ответить сложно. Даже если меня припрут к стенке и заставят выбирать, я скажу: верно и то, и другое. Наметьте прямой курс на благополучную молитвенную жизнь и постоянные победы над искушениями, ожидайте явного присутствия Бога — и скорее всего ваш корабль сядет на мель. Без неясности и переменчивости отношения с невидимым Богом невозможны.

Впрочем, может быть, я ставлю вопрос некорректно. Оглядываясь на гигантов веры, я вижу, что их объединяли не победы и не поражения, но страсть.

Уделяя излишнее внимание рассуждениям и духовным «техникам», мы теряем тот пламень души, страстность, неравнодушие в отношениях, которые Бог ценит больше всего. Выше доктрин Библия ставит отношения с Личностью, а личные взаимоотношения никогда не бывают гладкими.

Меня тошнит от доморощенных теле– и радиопроповедников: и чем только они привлекают такое множество людей, особенно бедных? Быть может, дело в том, что они, проповедуя доступного и понятного Бога, удовлетворяют наивные детские ожидания верующих? Но Иисус, сказав, «если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф 18:3), имел в виду другое: в Царство входят «как дети», которые не понимают и не пытаются анализировать отношения, а просто живут в них.

«Когда–то я считал, что представления о Боге гневном, Боге–ревнителе, Боге, сгорающем от любви и способном разочаровываться, слишком человеческие, — пишет богослов Юрген Мольтман. — Абстрактный бог философов, очищенный от всяких человеческих образов, казался ближе к истине. Но чем больше я видел, как абстракции убивают жизнь, тем глубже понимал ветхозаветную страсть Бога и страдание, которое разрывало Его сердце».

Страсть была хорошо знакома и возлюбленным Божьим. Моисей спорил с Богом столь страстно, что несколько раз заставил Его передумать. Иаков боролся всю ночь и использовал уловку, чтобы получить Божье благословение. Иов упрекал Бога долго и горячо. Давид нарушил как минимум половину из Десяти Заповедей. Но они никогда не разочаровывались в Боге полностью, а Бог никогда не разочаровывался полностью в них. Бог может мириться с гневом, обвинениями и даже сознательным непослушанием. Полный заслон в отношениях с Ним способно поставить лишь одно: безразличие. «Они оборотились ко Мне спиною, а не лицем», — гневно обличает Бог Израиль через пророка Иеремию (Иер 32:33).

Участники движения самопомощи «Взрослые дети алкоголиков» выявили три неписаных правила, три установки, которые исповедуют в семьях, где один или несколько членов страдают алкоголизмом: не говори, не доверяй, не чувствуй. Вступившим во взрослую жизнь детям алкоголиков (как, впрочем, и выходцам из любой неблагополучной семьи) приходится всерьез себя ломать и переучиваться, иначе они не могут выстроить и поддерживать нормальные близкие отношения. Христианские психологи отмечают, что нечто подобное происходит и в отношениях с Богом. Если человек вырос в семье со строгим воспитанием или считает, что Бог его предал, в нем угасают чувства, и его вера становится формальной и обезличенной.

Напротив, здоровые отношения — со всеми их взлетами и падениями, победами и неудачами (вплоть до физического отделения) — всегда включают яркие чувства, страсть. Отсутствие близкого человека рождает ничуть не меньше страсти, чем его присутствие. Когда юноша уходит в армию или отправляется учиться в другой город, чувства родных не увядают, но нередко усиливаются.

Почти все разводящиеся супруги согласятся, что отчуждение пробуждает страсти, да еще какие! Из Библии у гигантов веры я почерпнул ценнейший урок отношений с невидимым Богом: что бы ты ни делал, Бога не забывай. В каких бы состояниях ты ни пребывал, пусть Он войдет в каждый уголок твоей жизни. Для некоторых христиан особую опасность здесь представляют несчастья вроде тех бедствий, что перенес Иов: как сохранить веру в Бога, Который кажется безразличным и даже враждебным? У других, к которым я отношу и себя, основная проблема более хитрая: нас слишком многое отвлекает от Бога, слишком многое мешает Ему быть в центре нашей жизни — неполадки в компьютере, неоплаченные счета, предстоящие поездки, свадьбы друзей, да и вообще дел по горло. Кроме того, на свете есть немало людей, которые едят, трудятся, любят, решают свои проблемы, вообще не вспоминая о Боге. И эта пустота куда серьезнее, чем та, что глодала Иова, — ведь Иов не забывал о Боге ни на мгновение.

***

На семинаре по изучению Писания мой друг сказал: «Если Саул доказывает, что «послушание лучше жертвы» (1 Цар 15:22), то Давид доказывает, что отношения лучше послушания». Такая формулировка понравится не всем, но, согласитесь, что–то в ней есть. Из истории царя Давида мы видим: общение с Богом может сохраняться даже после вопиющих актов непослушания. Трудно найти пример более страстных отношений с Богом. Ведь и само имя Давида значит «возлюбленный».

Но тут неизбежно возникают вопросы. Как получилось, что человека столь грешного — чего стоит только прелюбодеяние вкупе с убийством! — Бог назвал «мужем по сердцу Своему» (1 Цар 13:14)? Материала для ответа у нас много: из всех персонажей Библии, если не считать Иисуса Христа, Давиду уделяется больше всего внимания. По–видимому, Бог считает, что на примере непослушного царя мы можем многому научиться.

Чему же именно?