class="p1">— Какое там недоразумение?! Постыдились бы, Семен Борисыч! Взяли деньги на две недели, а сами полгода не отдаете.

Час от часу не легче. И этот меня с кем-то путает. Хотя уж лучше быть пойманным должником, чем застигнутым любовником.

— А я, собственно, как раз пришел отдавать… Сколько я вам должен?

— А вы уже забыли?.. Пятьдесят рубликов!

— Сколько?! — я испуганно смотрю на женщину, но она молчит. Ей моих денег не жалко. Честь дороже.

— У меня с собой только тридцать, — жалко улыбаюсь я. — Если не возражаете, двадцатку я завтра поднесу.

Муж вырывает деньги у меня из рук:

— Давайте уж! Только смотрите, завтра непременно.

Я выскакиваю из квартиры, забыв попрощаться с моей возлюбленной. Заметая следы, кружу какими-то переулками и проходными дворами и, только убедившись, что погони за мной нет, спокойно выхожу на улицу.

На улице меня поджидает какой-то широкоплечий мужчина.

— Валерий? — полувопросительно говорит он.

На всякий случай я киваю.

— Долго же я ждал этой минуты, — радостно говорит мужчина и с размаху бьет меня по щеке.

— За что? — кричу я. — За что?

— За то. Месяц прошел, а уже забыл. Мне Кульчицкий все рассказал.

— Какой Кульчицкий? Не знаю я никакого Кульчицкого!

— Да?.. Может, ты и Тарасова не знаешь? — говорит он и снова надвигается на меня.

Я чувствую, что лучше согласиться:

— Тарасова знаю. Кого знаю, того знаю.

— Ну вот что: завтра сам явишься к Иван Матвеичу и все расскажешь, как было.

— Расскажу, — охотно соглашаюсь я.

— Смотри, я проверю.

— Обязательно, — говорю я. — Доверяй, но проверяй.

Несколько секунд он смотрит на меня, прикидывая, не добавить ли еще. Затем поворачивается и не спеша уходит в глубь улицы.

Интересно, за что этот Валерий получил по морде? Что он такого натворил?

Я иду по бульвару, погруженный в мысли о неизвестных мне Кульчицком, Тарасове и многих-многих других, о которых я никогда не узнаю.

— Гражданин, — окликает меня пожилая женщина с коляской, — что же это вы? Сказали на минутку, а сами на полчаса ушли.

— Извините, — по привычке говорю я, — задержался немного.

— Задержался! Будто у меня других дел нет, как за вашим ребенком смотреть.

И она решительным движением катит ко мне коляску. Это уж слишком. Даже для меня.

— Простите, — говорю я, — но это не мой ребенок.

— Как не ваш? Вы же сами просили за ним поглядеть.

— Вы ошиблись. Вас просил другой человек.

Женщина внимательно меня разглядывает:

— Странно… И внешность такая же, и одежда.

— Одежда — может быть, но не ребенок. Это не мой ребенок, понимаете? У меня вообще нет детей.

— Странно, очень странно.

От наших голосов ребенок просыпается. Он высовывается из коляски, протягивает ко мне ручки и говорит:

— Папа, папа!

— Чудовище! — говорит женщина. — Это же надо — отказаться от своего ребенка!

Она с презрением отворачивается и, размахивая хозяйственной сумкой, скрывается в темной аллее.

Мы остаемся вдвоем. Я и чужой ребенок. Подождем. Должен же за ним прийти настоящий отец. Проходит пять минут… десять… Никого.

Начинается дождь. Мелкий, противный. Мимо нас бегут люди, похожие на меня, но настоящего отца все нет. Ребенок начинает хныкать. Наверное, он замерз или хочет есть. Я заглядываю в коляску. Симпатичный мальчик. даже чем-то на меня похож. Может, действительно пойти с ним домой? Посидим, обогреемся, а потом вернемся.

Я иду по улице, толкая перед собой коляску с чужим ребенком. Холодные капли дождя падают мне за шиворот, но я не обращаю внимания. Мне хорошо. Сейчас улицы пустынны, и я хоть несколько минут могу побыть самим собой. А мне это нужно, очень нужно. Ведь день не окончен, впереди еще встреча с женой. Интересно, за кого она меня примет сегодня?..

Валерий Чудодеев

Глаголы женского рода

Очнулась. Взглянула.

Обомлела — проспала! Вскочила, стала будить. Буркнул, отвернулся. Растолкала, подняла. Кинулась разогревать, накрывать, накручиваться. Позвала. Молчит. Заглянула — накрылся, храпит. Пощекотала. Лягнул. Рявкнула. Замычал, поднялся, поплелся. Опоздаю! Выскочила, помчалась.

Отходит! Догнала, уцепилась, повисла. Доехала. Спрыгнула. Звенит! Побежала, ворвалась, отпихнула, проскочила. Отлегло!

Поднялась. Уселась. Вскочила, позвонила, напомнила погасить, выключить, причесать, застегнуть, обуть… Бросил. Разложилась, начала работать.

Шепчутся. Прислушалась — завезли, расфасовывают, будут давать. Отпросилась, выскочила, заняла, вернулась.

Спохватилась, выбежала. Влетела — занимала, отошла. Не пускают. Пристыдила, объяснила, добилась — обхамили. Стоять — не пообедаешь. Встала. Движется! Приободрилась. Подошла. Кричат не выбивать. Кончилось. Рыдать хочется. Возмутилась. Обозвали. Поплелась. Поднажала. Помчалась. Прибежала, плюхнулась, отдышалась. Позвонила. Говорит. задержится. Зашиваются, авралят — врет! Выскочила!

Забежала, обула, одела, потащила. Ласкается, обнимает, подлизывается. Выясняется — полез, опрокинул, разбил. Шлепнула. Орет, обзывается. Ходить не умеет — говорить научился. Придется отучать.

Пришли. Раздела, умыла, вскипятила, отшлепала, остудила, накормила, прополоскала, отняла, выключила, наказала, почистила, рассказала, протерла, переодела, подмела, спела, уложила.

Присела.

Забеспокоилась. Позвонила. Узнала — ушел, не задерживался. Обнаглел! Распоясался! Разведусь!

Сдернула, швырнула, легла.

Вскочила. Начала обзванивать. Не был, не заходил, не появлялся, не приводили, не привозили. Сломал? Попал?! Спутался?! Разбился?! Явился! Улыбается! Размахнулась. Не успела — упал. Подтащила, стянула, взвалила.

Ушла, уткнулась, разрыдалась. Заплакал. Подбежала, пощупала, подняла, переодела, укутала, подоткнула, застирала, повесила.

Легла.

Вскочила, накрутилась. Постояла. Поглядела. Вздохнула. Укрыла. Завела. Выключила.

Отключилась.

Евгений Шатько

Я от Тамары…

Держа в руках навеки замолчавший будильник, я подошел к стеклянной двери мастерской. Уборщица выставила навстречу мне голый локоть и закрыла дверь на старую щетку.

— Позвольте! — возразил я. — Еще нет семи!

— У всех есть, а у него нету! — оскорбленно закричала она и удалилась.

Я беспорядочно побарабанил по стеклу и уже хотел поворачивать оглобли, когда к двери подошла дама в мохнатой шапке, какие носят гвардейцы английского королевского дворца. Дама тоже побарабанила в дверь, но не бессмысленно, как я, а по-собственному — три раза и один. Я предусмотрительно отступил в тень. Дама