– В Новосибирске раны залечивает в санатории. На это воскресенье у воров намечена грандиозная сходка. Будут решать, что делать дальше.

– Они к нам десант из отборных бандитов не пошлют?

– С кем им разбираться, кого убивать, если про Геру ничего не известно? Он появился из ниоткуда и исчез в никуда. Ты точно о нем больше ничего не знаешь?

– Человек, который его видел, заверил меня, что Гера – выходец не из преступного мира, что он не уголовник и он не сидел… Вот еще что. Гера был на кладбище у Почемучки и заявил нашим ворам, что он не потерпит чужака. Ни Почемучка, ни Ключар ему возражать не стали – значит, они не сомневались в его боевых способностях и решительности. Я так думаю, что до встречи на кладбище они уже видели Геру, и он им продемонстрировал свою силу. Не руками-ногами у них перед носом махал, а что-то такое показал, что у Почемучки пропало желание ему перечить.

– Поживем – увидим, что за фрукт нарисовался в нашем саду, – подвел итог Малышев.

Вечером в пятницу меня пригласил поужинать Ковалик. Я вначале хотел позвать с собой Лизу, потом передумал. Мало ли что хочет обсудить Евгений Викторович, да и Альбина может во «Встрече» нарисоваться. Дочка у Евгения Викторовича еще та стерва, на слово ей верить нельзя. Столкнется с Лизой, наговорит колкостей, оправдывайся потом, что эта расфуфыренная девица вовсе не твоя любовница, а так, обычная знакомая.

Ужинали я и владелец кафе в отдельном кабинете на втором этаже. Выпили коньячку, закусили, поговорили о городских новостях. Перед подачей горячего Евгений Викторович ненавязчиво поинтересовался:

– Андрей Николаевич, а что у вас с делом адвоката Машковцова? К какому выводу вы пришли?

– Господин Машковцов пребывает в двух ипостасях: с одной стороны, с него до конца не сняты подозрения в соучастии в нападении на квартиру Шахини, с другой стороны – он исчез.

Я внимательно посмотрел на Ковалика. Он перехватил мой взгляд, многозначительно ухмыльнулся.

– Умен ты, батенька! Сразу же обо всем догадался. – Хозяин «Встречи» достал сигареты, откинулся на спинку стула, закурил. – Не буду скрывать, я пригласил тебя поговорить о Машковцове.

– Очень популярная тема в последнее время, – съязвил я.

– Машковцов интересует не только меня. Есть люди, властные и могущественные, которым небезразлична его судьба.

– Вот здесь же, в этом кабинете, я встречался с ворами и с самого начала поставил им условие: или они выкладывают мне всю правду, или беседа не состоится. Намек понятен?

– Спрашивай, буду отвечать.

– Кто истинный инициатор поисков Машковцова?

– Фамилия Полюцкий тебе что-нибудь говорит?

– Александр Федорович Полюцкий, директор завода «Сибстроймаш»? Сильная фигура, ничего не скажешь. Видел я его. Представительный дядя, на актера Ланового чем-то похож.

– Дочь Полюцкого и Машковцов несколько лет были любовниками. Сейчас она теребит папашу, а он дергает за все нити, за которые только может. Ко мне Александр Федорович обратился по-дружески, как к старинному знакомому. Мы с ним когда-то вместе работали в райкоме партии.

– Честно говоря, я не заметил какого-то особого давления на следствие. Уголовное дело по нападению на Шахиню прекращено, о Машковцове в нем ничего такого нет. Тут что-то не то. Я знаю, как директор крупного завода может надавить на следствие и уголовный розыск. Позвонит в обком партии, куратор по правоохранительным органам щелкнет пальцами, и мы все дружно запрыгаем, забегаем и напишем сто томов справок, из которых сам черт ничего не поймет.

– Полюцкий не будет звонить в обком партии. Чем он объяснит свой интерес к какому-то адвокату?

– Дочка его замужем?

– Конечно. Ей лишняя огласка на фиг не нужна.

– Тогда понятненько, – протянул я.

– Это еще не все, Андрей Николаевич. Мы, барды, тоже хотим знать, куда пропал один из нас. Машковцов участвовал во всех бардовских фестивалях последних лет. Он видная фигура в нашем сообществе, один из популярных исполнителей патриотических и религиозных песен.

– С дочкой Полюцкого все в порядке, она жива-здорова, семейных бриллиантов не лишилась?

– Дочь Александра Федоровича в шоке – любимый человек внезапно исчез, да еще при таких странных обстоятельствах.

– Ну что же, поговорим об обстоятельствах. Мне свое мнение рассказать или официальную версию? Официальная версия такова: хрен его знает, куда он делся! В разбойном нападении то ли принимал участие, то ли нет. Если Машковцов появится, то к нему у следствия будет много вопросов, а пока его нет, то и спрашивать некого. Мы хотели объявить Машковцова в розыск, как подозреваемого в нападении на Желомкину, но прокурор города с нами даже разговаривать не стал. Он считает, что нет никаких прямых доказательств, указывающих на соучастие Машковцова в разбое и убийствах.

– Есть такой известный поэт, Виктор Октябрев. Не слышал?

– Поэзия – не моя стезя. Кроме поэтов, которых изучали в школе, больше ни одного не знаю.

– Ты сам себе противоречишь, Андрей Николаевич! – повеселел Ковалик. – Кто меня уверял, что знает наизусть чуть ли не все песни Шандрикова?[8] Кто на Новый год морщился при его упоминании?

– Какой, к черту, Шандриков – поэт? Он – автор слов к своим песням. «И так всю жизнь, с похмелья – как впотьмах!» Конечно же, гениальная строфа, но это не поэзия.

– А что это, проза, что ли? – возмутился Ковалик. – Ты Высоцкого за поэта считаешь? Он ведь по большому счету кроме текстов своих песен больше ничего не написал.

– Согласен. Высоцкий – поэт, Шандриков – поэт, а Октябрев-то кто такой? Что он написал?

– Несколько песен на его стихи исполнял Машковцов.

– Ну и что с того? – пожал я плечами. – Пел Машковцов его баллады, и в чем суть?

– Октябрев – это творческий псевдоним Воловского.

– Какого Воловского? Прокурора города?! Мать его, в каком культурном пространстве я живу! – От избытка чувств я сделал руками несколько бессмысленных пассов перед собой. – Наш прокурор пишет стихи для бардовских песен? Обалдеть! Он же черствый, как сухарь. Какой из него поэт?

– Включим видеомагнитофон, послушаешь одну песню на его стихи.

Довольный произведенным эффектом, Ковалик озорно подмигнул мне: «Вот так-то!», разлил по рюмкам коньяк, предложил выпить.

– «Как причудливо тасуется колода!» – процитировал я булгаковского Воланда. – Прокурор города пишет стихи, адвокат Машковцов поет, потом он исчезает, и наступает бардак. Дочка директора завода лишилась любовника, в семье адвоката исчез кормилец, и никто не хочет его искать… Теперь понятно, почему Виктор Константинович отказался объявлять Машковцова в розыск. Воловский сам свои песни не исполняет? Что-то я не представляю его с гитарой в руках.