На каталке лежала смертельно бледная молодая женщина. Она находилась в полубессознательном состоянии, тело ее обмякло, глаза остекленели.

— Ее зовут Флер Эдер, — сказал Назарио медсестре и взял женщину за руку. Рука была холодна как лед.

— Que pasy? Что случилось?

— Пит, я не знаю… — еле ворочая языком, прошептала она. — Я работала на вечеринке. Последнее, что помню… — Голос ее прервался.

— Как вы узнали мой номер? — спросил Назарио у старшей медсестры.

— У нее была ваша визитная карточка. Она еще не совсем очнулась…

— А кто ее сюда привез?

— Пожарные, — ответила сестра, заглянув в карточку. — Они нашли ее на берегу позади отеля «Регент». Похоже, ей подсыпали наркотическое средство и изнасиловали. Возможно, рогипнол.

— Хороши гости. Вы ее осматривали на предмет изнасилования?

— Она отказалась, не хотела, чтобы к ней прикасались.

— А где ее одежда?

Рядом с каталкой лежало блестящее платье и туфелька на высокой шпильке.

— А где вторая? — спросил Назарио.

— Вероятно, там же, где она оставила свое нижнее белье. На ней его не было.

Назарио вздохнул.

— Вот черт! Могу сообщить вам о ее ближайших родственниках. Точной даты рождения я не знаю, но ей двадцать четыре года.

— Страховка есть?

Назарио почувствовал на себе пристальный взгляд Кики.

— Не знаю. Я с ней едва знаком.

— Сейчас придет доктор и осмотрит ее. Когда ей станет лучше, можете забрать ее домой, если там есть кому о ней позаботиться.

— В данный момент ей некуда идти.

— Тогда пусть полежит здесь пару дней. А вот и доктор. Вы можете подождать за дверями.

Они молча пошли в приемную.

— Выглядит она ужасно, — наконец прервала молчание Кики. — Бедняжка. Вы думаете, ей подсыпали в стакан наркотик?

— Вероятно, — коротко ответил Назарио.

— А вам обязательно надо вмешиваться в это дело?

Он кивнул.

— Но почему, если вы с ней едва знакомы?

— У нее никого нет.

— Как это страшно, — содрогнулась она. — Почему бы вам не уйти отсюда, Пит? Вам тут нечего делать.

— Вы не поймете.

— Попытайтесь объяснить.

Назарио покачал головой.

— Пит, расскажите мне о ваших последних романах.

Он удивленно посмотрел на нее:

— Вы что, мой психоаналитик?

— Мне просто интересно, — сказала Кики, поигрывая золотым браслетом на тонком запястье. — Хочется вас лучше понять.

— Романы…

Он надолго задумался, потом вздохнул.

— У меня было только одно серьезное увлечение. Художница. Когда-нибудь она станет знаменитой. Очень талантливая и целеустремленная. Удивительная девушка.

— А как вы встретились?

Назарио был не уверен, стоит ли откровенничать, но все же это было лучше, чем говорить о Флер. Объяснять, при каких обстоятельствах он с ней встретился, было бы уж совсем глупо.

— На работе.

— Каким образом?

От кого-то он слышал — кажется, от Корсо, — что нельзя говорить о других женщинах с той, на которую имеешь виды. Лучше всего притвориться, что она у тебя единственная. Иначе она на этом зациклится и все время будет тебя доставать.

— Так как же вы встретились? — продолжала настаивать Кики.

— В шестнадцать лет ее изнасиловали во время первого свидания, выстрелили в голову и оставили умирать. А парнишку, с которым она встречалась, застрелили насмерть.

— О Господи! — простонала Кики.

— Преступление оставалось нераскрытым, пока Крейг Берч не наткнулся на это дело двенадцать лет спустя. Мы стали его раскручивать, и тогда-то я ее и встретил. В конце концов мы его дожали.

— Вы с ней до сих пор встречаетесь?

— Нет. Думаю, что, когда все закончилось, ей просто не захотелось видеть того, кто постоянно напоминал бы ей о случившемся. Naturaleza humana. Такова уж человеческая натура. Вполне логично.

Она кивнула.

— А кто еще?

— Вы что, книгу писать будете?

— Просто хочется знать, что мне грозит.

— Кики, единственное, что вам грозит, — это я сам. Я холостой, sin problemas[14].

— Ну так кто еще у вас был?

Он понял, что сопротивление бесполезно.

— Была еще одна девушка, которую я встретил, когда работал секретным агентом. Танцовщица и стриптизерша. Очень красивая, tremenda mujer[15], но у нее были дурные привычки, от которых она не хотела избавляться. Я порвал с ней — не мог смотреть, как она губит себя.

— А у вас когда-нибудь были нормальные женщины?

Он на минуту задумался.

— А кого вы считаете нормальными? Наш сержант, es un buen hombre, хороший человек, хотя, кажется, и не совсем в вашем духе, любит повторять: «Люди кажутся нормальными, пока не узнаешь их получше».

— Это верно.

— Возможно, мне не часто приходилось сталкиваться с теми, кого вы называете нормальными людьми. Но такая уж у меня работа. А помимо нее я мало кого вижу. Но ведь там я встретил вас и очень этому рад. Возможно, я просто не умею общаться с нормальными людьми, — вздохнул он, пригладив волосы.

Кики взяла его за руку.

Доктор сказал, что Флер проспит еще несколько часов, а потом придет в себя, но оставлять ее одну пока нельзя. Она снова отказалась от обследования. Назарио попытался ее уговорить.

— Нет, не хочу никаких обследований и протоколов. Я не в первый раз так влипаю, — невнятно произнесла она.

В больнице Флер оставаться не захотела, и Назарио позвонил Соне Уайтекер, секретарю Эдера.

— Бедная девочка, — сказала та.

— Я не могу сидеть с ней. У меня работа. Что будем делать?

— Я приглашу к ней сиделку. Господи, девочка попала в больницу? Если Шелли меня уволит, значит, так тому и быть.

— Спасибо, Соня. Я отвезу ее домой.

Они с Кики привезли Флер в Каса-де-Луна.

Когда «мустанг» подъехал к дому, Кики удивленно раскрыла глаза.

— Вы здесь живете?

— На самом деле мы оба здесь не живем. Я снимаю комнату над гаражом и в качестве платы слежу за домом.