Сам он вовсе не был готов стать всеобщим спасителем.

Появление Генри Фортескью принесло большое облегчение. Едва Филипп увидел, как этот джентльмен идет по лужайке вместе с Амброзом и Джеффри, как тут же успокоился. Антония между тем торопливо вводила его в курс дела: они отправили Амброза и Джеффри встретить мистера Фортескью, чтобы это выглядело, будто он – их знакомый. Филиппу уже не терпелось узнать, что думает обо всех этих мероприятиях сам мистер Фортескью.

Их представили друг другу, и они обменялись рукопожатиями.

В Генри Фортескью, молодом человеке лет двадцати с небольшим, среднего роста и крепкого телосложения, легко было узнать отпрыска благородного семейства, носящего эту фамилию. Он застенчиво подтвердил догадку Филиппа:

– Мы дальние родственники по отцовской линии.

Катриона, повиснув на его руке, заявила:

– Надо быть очень осторожными, Генри, не то тетя Тайсхерст спикирует сюда, как дракон, и разлучит нас.

– Ерунда, – произнес Генри, взглянув на нее. Он смягчил это высказывание, погладив ее по руке. – Вы всегда чересчур все драматизируете, Катриона. Что, по-вашему, способна сделать ваша тетушка? Ведь я не какой-нибудь лавочник без состояния и видов на будущее. Тем более что ваш отец в свое время разрешил мне посвататься. Так какое у нее основание вмешиваться?

– Вот увидите, она это сделает! – вздрогнув, проговорила Катриона. – Спросите Амброза.

Амброз послушно кивнул.

– Она всерьез настроена поженить нас, знаете ли. Поэтому мы и послали за вами.

– Говорить с ней бесполезно. – Катриона прижала к себе руку Генри. – Она вас прогонит. Я точно это знаю.

Генри выпятил челюсть.

Я и не собираюсь разговаривать с вашей тетей, я поговорю с самим графом, как и надлежит делать в таких случаях.

Филипп немного замедлил шаг, пропустив четверых молодых людей вперед.

Когда они отстали на достаточное расстояние, он пробормотал Антонии:

– Вы не представляете, какое облегчение для меня познакомиться с мистером Фортескью.

– Он кажется мне вполне уравновешенным человеком. – Антония разглядывала Катриону и ее нареченного. – И похоже, он знает, как справляться с юношескими порывами Катрионы.

– Он то, что ей надо, – этакий якорь спасения. – Неторопливо шагая позади компании, Филипп лениво оглядывал лужайку. Внезапно он резко остановился. – Силы небесные!

Антония проследила за направлением его ставшего вдруг цепким взгляда и увидела, как в их сторону по поперечной аллее направляется пара. Джентльмена она узнала сразу же – это был Фредерик Эмберли, один из друзей Филиппа. Он, правда, редко задерживался в ее окружении и, поздоровавшись, обычно терялся в толпе. Симпатичная юная девушка в розовом муслиновом платье, шедшая под руку с ним, была Антонии незнакома. По выражению лица мистера Эмберли Антония заключила, что леди представляет для него значительный интерес.

– Добрый день, Эмберли.

При звуке голоса Филиппа тот вздрогнул:

– Что? Ах, Рутвен, это вы! – В его глазах вдруг промелькнул испуг. – Не думал вас здесь встретить.

– Я так и понял. – Филипп мило улыбнулся барышне, которая, широко раскрыв глаза, цепко держалась за руку мистера Эмберли.

– Познакомьтесь с моими друзьями, дорогая. – Мистер Эмберли успокаивающе погладил ее по руке. – Мисс Мэннеринг и лорд Рутвен. Мисс Хитчин.

Мисс Хитчин с вежливой улыбкой подала руку Антонии. Антония ободряюще улыбнулась и пожала протянутую руку.

– Гуляете?

– Эти цветы очень красивы, – с некоторым придыханием проговорила мисс Хитчин. – Мистер Эмберли любезно предложил проводить меня, чтобы взглянуть на них поближе.

– Да, очень красиво, – согласилась Антония.

– Я слышала, что дальше будут рододендроны. – Мисс Хитчин трогательно взглянула на мистера Эмберли.

– Да-да, – улыбнулся ей мистер Эмберли. – Нам лучше поторопиться, чтобы вовремя вернуться к коляске вашей маменьки. – Он кивнул Антонии: – К вашим услугам, мисс Мэннеринг. Рутвен.

Филипп проводил их взглядом.

– Кто бы мог подумать… эта барышня едва из классной, да она только-только начала делать прическу! – Он покачал головой. – Бедняга Эмберли.

– Почему бедняга? – спросила Антония, когда они возобновили прогулку.

– Потому что, – объяснил Филипп, – если вас видят гуляющим в парке с барышней под ручку, якобы с целью полюбоваться на цветочки, – это все равно что объявить во всеуслышание, что по уши влюблены.

Они прошли еще несколько шагов, и Антония сказала намеренно бесстрастным тоном:

– Вы гуляете сейчас мимо цветочных клумб со мной…

– Да. Но нет ничего странного, если мужчина влюблен в вас. Но в ребенка едва-едва из классной комнаты?! – Филипп покачал головой. – Бедный Эмберли.

– Ну что, моя дорогая, вам нравится танцевать с Хьюго? – Филипп предложил руку Антонии, которая с раскрасневшимися щеками и блестящими глазами присоединилась к нему у стены бального зала леди Дарси-д'Лайсл.

– О да, очень нравится! – Положив пальцы на его рукав, Антония игриво покосилась на Хьюго. – За все последние недели не могу припомнить более энергичного гавота.

Улыбка Хьюго сменилась гримасой.

– Тшш! – Он с шутливым испугом оглянулся. – Не то этот эпитет еще пристанет ко мне. Ни один лондонский повеса не хочет прослыть энергичным.

Антония громко рассмеялась. Филипп с наслаждением внимал этому серебристому звуку. За последнюю неделю уверенность Антонии значительно выросла, как и его гордость и удовлетворение. Именно в такие драгоценные моменты эти чувства переполняли его и пробуждали нетерпение. Осмотрительно не позволив эмоциям отразиться на лице, Филипп вежливо положил на ее руку свою.

– Идемте. Бал окончен. – Он встретил ее многозначительный взгляд. – Пора возвращаться домой.

В его дом, в его библиотеку, к ставшим такими привычными стаканчикам молока и бренди на ночь. К его удовольствию, Антония слегка покраснела, потом подняла голову и внимательно оглядела комнату:

– Придется лишить тетю Генриетту общества леди Тайсхерст.

И то правда. – Филипп проследил за ее взглядом и увидел мачеху, оживленно беседующую с графиней. – Я совсем не уверен, что мне по душе это знакомство.

Они двинулись вперед, и Антония взглянула на него несколько озадаченно. Филипп это заметил. Подождал, пока Хьюго попрощается с ними, и сказал:

– На мой наметанный взгляд, Генриетта выказывает тревожные признаки вмешательства в дела вашей юной подруги.

Его предположение оправдалось. Когда они подошли поближе, спор был в самом разгаре – графиня с пафосом доказывала, что юным леди, несомненно, идет на пользу, если старшие руководят их действиями в вопросах брака.