*

Наступил последний день пребывания в Веруне. Королева настояла на проведении бала, и Нина. Хотя и была совсем не расположена к этому дворцовому действию, вынужденно согласилась. Она понимала, теперь понимала, значение балов: это был вариант неофициального общения. Возможность познакомиться, договориться и обсудить многие неудобные вопросы. Возможность показать детей, протеже, нужных людей. Возможность присмотреться к нужным людям.

Но сейчас здесь Греннидор представлял только принц. Что он уже практически король и об этом осталось только объявить публично, знало всего несколько человек. Коронация Лэридея предполагалась одновременно со свадьбой. Поэтому к нему подходили только самые дальновидные политики и предприниматели (здесь были мануфактуры). Нина же на балу и вовсе отдыхала. Пока она не королева, и обращаться к ней с просьбами и предложениями никто не рискнул. Кроме одного человека. Он и стоял сейчас перед ней почтительно ожидая, когда она просмотрит переданный ей артефакт.

— Так вы предлагаете, мэтр Сорено, поставлять в Садху виноград и вино? — спросила Нина, рассматривая изображения на экране артефакта, как слайды.

— Начнём с них, уважаемая правительница, — подтвердил мужчина. — Но. Если всё будет хорошо, могу предложить эльфийские ткани и украшения. У меня есть прямой договор с Зелёным Домом. Кроме меня, никто не может закупать у них товар.

— Это интересно. А каким путём повезёте товар? Вы же знаете, что тракта до нас пока нет. Только королевский, но он в стороне и путь по нему очень долог.

— Мы думали об этом: Быстрая на территории Веруны уже судоходна. Попробуем везти груз судами. А там, где быстрая станет для них мелководной, лодками. Но это — пока. Нужен тракт. И наш король уже обещал его построить. Надеемся, что вы со стороны Садхи тоже его поведёте.

— Поведём, — подтвердил Лэридей, подходя ближе и улавливая смысл разговора. — Открою вам секрет, уважаемый мэтр: тракт с обеих сторон начнём строить немедленно. Причём силами королевских магов. Так что вы очень вовремя обратились к правительнице. Ждём вас в Садхе.

— Непременно. Скоро будем, — откланялся торговец.

А Нина подумала, что ещё немного и станет совсем бизнес-леди, у которой вначале дела, и только потом, если время останется, личная жизнь. Она поёжилась от такой перспективы, подала руку дею и сама пригласила его на танец. А что? Какая разница, кто из них сделал это первым? Главное, они танцуют и им хорошо вдвоём.

— Всё готово?

— Всё, госпожа.

— Смотри, я надеюсь. Другого случая не будет и если вдруг ничего не выйдет, то и ты ничего не получишь. Поняла? Ещё раз говорю, на принца зелья не действуют. Пробовали уже. В лучшем случае, день — два без сознания побудет. Меня это не устраивает. Нужна гарантия.

— Не беспокойтесь, госпожа. Это старое надёжное средство против магов. Сейчас делают похожее, но оно намного слабее моего. Этот рецепт бабка моя от своей бабки получила. В прежние-то времена ведьмы сильные были, не то что нынче. С магами могли спорить по силе. Да.

— Ладно, иди. Хватит тут…

Старая, сгорбленная ведьма, которая не пойми сколько лет жила в родовом поместье Четтеренов, низко поклонилась и вышла из хозяйских покоев.

Анет опасливо покосилась на маленький фиал, оставленный ведьмой на столе, и обернув руку платком осторожно взяла его со стола. Ничего особенного в этом флакончике не было, но Анет инстинктивно боялась притронуться к нему. Она покрутила головой, соображая, куда положить этот опасный предмет. Здесь ему точно не место. А место ему в тайнике за книжным стеллажом, решила Анет. В библиотеке поместья тайников было несколько. Все их дознаватели обыскали, содержимое забрали, магическую защиту сняли. Однако, Анет и сама была магом. Слабым, правда, но закрыть своей магией тайник вполне могла. Она подошла к выбранному тайнику и положила фиал на полку. Закрыла дверку и долго вымучивала заклинание. Нет, текст она знала хорошо, но вот наполнить его достаточной силой получалось плохо.

Но, наконец, ей это удалось. Она аккуратно стёрла с лица выступивший пот и тяжело опустилась на стул. Одно дело сделано. Теперь она сможет открывать и закрывать тайник легко. Анет очень надеялась, что больше дознаватели сюда не явятся, а больше никто не потревожит её тайны. Анет вздохнула и сделала охраняющий знак, вспоминая богиню судьбы. Всё в её руках. Но отвернулась она от их семьи. Муж казнён. Дочь в монастыре. Она осталась одна в старом родовом поместье, в неделе пути от столицы. Выслана навсегда. Без права выезда. Горько. Как неожиданно их роскошная, яркая жизнь закончилась. Оставив после себя пепел разочарования, обиды, жажду мести.

Нет, вначале Анет мстить не собиралась. В первое время, она вообще плохо понимала, что происходит. Почему арестованы муж и дочь? Почему в их замке и столичном особняке полно дознавателей? Почему уволились все слуги? Даже те, которые служили им не одно поколение. Потом ей объяснили. На допросе. Сам Крейден Лествиц. И всё равно Анет продолжала надеяться, что всё образуется. Муж оправдается и всё пойдёт по-прежнему. Однако, по-прежнему не получилось. Мужа казнили. Её вызвали и показали обезглавленное тело. Анет стало плохо, но это никого не тронуло. Её отправили на казённом извозчике в поместье. Без одежды, без денег, без слуг. И не разрешили ничего забрать из столичных домов. Но Анет не сдалась. Она по переговорнику отдала приказ единственной оставшейся горничной, собрать их личные вещи, взять деньги и догонять Анет, которая собиралась подождать служанку в ближайшем придорожном трактире.

Больше всего Анет возмутило, что и замок, и особняк были уже описаны и выставлены на продажу. Бессовестные! Они даже не разрешили ей забрать любимые картины. Сказали, что вещи и мебель разберут родственники. Тьфу!

Анет поднялась со стула и пересела в удобное кресло у камина. Расход магии оказался неожиданно большим, и она испытывала серьёзную усталость. Надо было отдохнуть, может быть выпить чаю, но шевелиться и вызывать слуг не хотелось. Она пригрелась, укрываясь шалью, и опять свалилась в воспоминания.

А, что ей ещё делать? Одной? Это раньше к их дому тянулись экипажи и у кабинета Боно в очередь сидели богатые и знаменитые. А сейчас — никого! И ведь не запрещено. Это она не может выезжать из поместья. А к ней — можно. Но никого нет. Постовой у ворот уже не стоит на страже, как в первые дни, а сидит спокойно в будке, пьёт чай с горничной. Анет не ругается. Какой смысл? Ей уже ничего не волнует. Кроме мести. Эта мысль появилась у неё в голове недавно. Но как-то быстро освоилась и крутилась, крутилась… А, потом Анет вспомнила об этой ведьме. Только не знала, жива ли та ещё. Оказалось — жива. И вот они договорились: ведьма делает ядовитое зелье по древнему рецепту. А Анет отписывает её внучке дальнюю деревеньку и часть земли. А также признаёт своей троюродной племянницей, чтобы та получила титул торы и смогла поступить в академию, как аристократка. Вот и получилось, что старуха добилась своего, а Анет — своего.