Иззи едва не закричала, когда повитуха забрала Младенца, чтобы перерезать пуповину. Но вскоре ей вернули ребенка, тщательно вымыв и аккуратно завернув в пеленку. Матери Изабеллы и ее тете дали по очереди подержать малютку. Они ворковали над ней, болтая милую чепуху, но затем Изабелла, воспылав необъяснимой ревностью, протянула руки, требуя вернуть ей дочку.

Поскольку они еще не подыскали кормилицу, повитуха показала Иззи, как прикладывать ребенка к груди. Малышка принялась усердно сосать, закрыв глазки в блаженном изнеможении. Иззи чувствовала почти то же самое. Она была измотана сильнее, чем когда-либо; в жизни, но при этом ощущала поразительную удовлетворенность и довольство собой.

— Ты уже подумала об имени? — спросила ее мать. — Я всегда считала, что Офелия звучит очень красиво, или как насчет Розалинды, или…

— Бриджет, — сказала Изабелла.

— Да, Бриджет — благородное имя и очень подходит, потому что это святая Бриджет помогла отогнать фей, чтобы вы могли произвести малютку на свет, — высказала свое одобрение миссис Драммонд.

— Ты уверена, что не хочешь назвать дочку Бьянка или Беатрис, или как насчет…

— Бриджет, — упрямо повторила Изабелла. — Бриджет Кэтлин Шеффилд.

Ее мама, видимо, обиделась, что даже второе имя не было заимствовано из Шекспира.

— Как указала миссис Драммонд, святая Бриджет помогла снять заклятие фей, — торжественно заявила тетушка, хотя глаза ее искрились смехом.

— Сестренку Джеймса звали Бриджет, — тихо объяснила Изабелла, и глаза ее увлажнились. — А Кэтлин была его матерью. Я просто хочу, чтобы у малышки было что-то от ее отца, в случае… — Голос ее прервался.

— Бриджет Кэтлин Шеффилд, — с любовью произнесла новоиспеченная бабушка, с ласковой улыбкой глядя на внучку. — Добро пожаловать в семью, крошка.

Позвольте мне еще раз поблагодарить вас за вашу помощь. Я знаю, я сказала вам, что не собираюсь передавать с вами никаких посланий своему заблудшему мужу. Но как свойственно женщинам, я изменила свое мнение. Если мой муж свяжется с вами, сообщите ему следующее: он может сколько угодно уверять, что раскаивается, осыпать меня драгоценностями, использовать любые другие способы извиниться. Ему не искупить своей вины. Я все равно никогда не прощу его за то, что он нарушил данное мне обещание, и не желаю его видеть никогда.

Из переписки Изабеллы, леди Данстон, двадцати лет.

Письмо к Тимоти Марбли, эсквайру, которое, к счастью для автора, обнаружила ее Искренне любящая и очень мудрая сестра, прежде чем оно было отправлено.

Июль 1798 г.

Джеймс стоял у поручней на палубе корабля — его обычное место за последние две недели, — охваченный неописуемым волнением. Теперь, когда впереди показался лондонский порт, он сгорал от нетерпения. Вдыхая солоноватый морской воздух, он упивался зрелищем сурового, затянутого облаками истинно английского неба.

— Трудно поверить, что мы почти на месте. Кажется, будто я не был дома целую вечность, — произнес мужской голос рядом с ним.

Джеймс обернулся и приветливо кивнул Дэвису. Они оба были ранены в заливе Абукир и подружились за время долгого пребывания в госпитале в Неаполе. Несмотря на разницу в положении — Дэвис был младшим сыном сельского викария, — они были одного возраста и так хорошо поладили, что Джеймс предложил парню место в своем имении, вместо того чтобы вернуться во флот. Дэвис с радостью согласился и, не имея четкого представления о своих обязанностях, решил, что прежде всего будет теперь заботиться о Джеймсе всеми доступными ему способами.

— Я уехал в марте, а теперь уже, ноябрь, — рассеянно заметил Джеймс. Его выздоровление в Неаполе протекало мучительно медленно. Но доктора не уставали повторять ему, что он чудом выжил. Если бы пуля в плече прошла чуть ниже или та, что в боку, на пару дюймов выше, его уже нельзя было бы спасти.

А теперь плечо у него потеряло подвижность и часто чертовски болело, но это была ничтожна, плата за выздоровление. Божьей милостью ему был дан второй шанс в жизни. На этот раз он решил использовать его правильно. Если, конечно, Изабелла простит его. Но это вряд ли. Вспоминая кровожадные игры, которые так нравились ей в детстве, Джеймс предположил, что его маленькая проказница жена убьет его, как только увидит.

— Вы думаете, графиня очень рассердится? — спросил Дэвис.

— Я думаю, «очень рассердится» — слабо сказано. Когда я представляю себе прием, который скорее всего мне будет оказан, я почти завидую Этану и его холостяцкой жизни на «Тезее».

— На самом деле вы так не думаете, — упрекнул его Дэвис.

Он был прав. Джеймс ничуть не завидовал Этану. Дни его скитаний закончились. Он хотел только одного: встретиться с Изабеллой, извиниться за то, что оставил ее, сказать ей, как сильно он ее любит, как восхищается ею. «Скоро, — говорил он себе. — Скоро».

Но два дня спустя, когда карета наконец остановилась перед лондонским особняком Данстонов, Джеймс, к своему разочарованию, обнаружил, что дверной молоток на двери отсутствует, а в доме остался только основной персонал.

— Леди Данстон последнее время жила здесь? — спросил он одного из оставшихся лакеев, стараясь говорить небрежным тоном.

— Леди Данстон? — переспросил слуга, явно удивленный вопросом. — Она ни разу не появлялась здесь, насколько мне известно.

Джеймс нахмурился. Где же его жена? Наверняка она не поселилась в Шеффилд-Парке. Тот дом был мраморным мавзолеем. И теперь, когда она вышла замуж, она не могла оставаться в Уэстон-Мэноре. Или могла? Зачем ей это, если у нее есть Данстон-Хаус, с которым она может делать все, что пожелает?

— Просто какая-то бессмыслица, — тихо сказал он Дэвису, в гневе оттого, что Изабелла не дожидалась его в Лондоне, хотя у него не было никаких оснований предполагать, что она будет там.

Кроме того, что он был тяжело ранен.

Хотя ему говорили, что новости о битве достигли берегов Англии только в первую неделю октября, теперь уже наступил ноябрь. Наверняка адмиралтейство отправило извещение… Она должна была знать. Джеймс был уверен, что Иззи пришла в ярость, обнаружив, что он пошел во флот. Но ведь он был тяжело ранен, черт побери. Разве не должна была женщина, заявившая, что будет всегда его любить, приехать в Лондон, чтобы заботиться о нем, ухаживать за ним? Не то чтобы ему очень уж хотелось заботы и ухода, но… Джеймс нахмурился.

— Э-э… поздравляю вас с женитьбой, милорд, — промямлил лакей и поспешно удалился.

Поскольку в доме не оказалось кухарки, Джеймс предоставил Дэвису самому позаботиться о себе и отправился обедать в свой клуб. Плечо сильно его беспокоило, что еще больше испортило ему настроение, поэтому он заказал отдельный кабинет, чтобы не наткнуться случайно на кого-нибудь из знакомых. Он не забыл, что когда последний раз был здесь, это закончилось тем, что он оказался во флоте.