– Что же мы теперь будем делать, если знаем, что наш код расшифровали? – спросил он.

– Код они не расшифровали, – размышляла она, – только обнаружили сигнальные буквы.

Энигма оглядела стены, думая о своем плане нападения Джентльмены из министерства иностранных дел, какими бы они ни были, никогда не найдут ключа к ее коду. Даже гениальный Шеимус Маккаррен обнаружил всего лишь сигналы.

Пока.

– Продолжайте следить за Маккарреном – сказала она валлийцу.

– Хорошо – Валлиец ушел, и мадам Ришар обратилась к мистеру Колину.

– Пошлите за лордом Харрингтоном. Пусть он как можно скорее вернется в город, а затем мистер Мэтьюз проверит бухгалтерские книги и соберет все долги, причитающиеся нам.

– Эго может занять несколько дней, – напомнил ей Джек.

Энигма кивнула:

– Нам необходимо встретиться с французами до того, как мы покинем Лондон, и договориться о новых шифрах, и это тоже займет некоторое время. Но мы должны быть готовы. – Мадам Ришар подумала об очаровательном Шеймусе Маккаррене и о том, на что он может быть способен. – Возможно, нам придется спешно покинуть Лондон.

Но она еще не закончила их игру.

На балу Джульет смотрела на красивые наряды гостей и чувствовала себя счастливой уже только оттого, что вырвалась из дома.

С неизменной улыбкой она болтала с людьми, которые ей совсем не нравились, сознавая, что отчасти этот бал Дандонеллы устроили ради нее. Но леди Первилл надоело быть вежливой и просить прощения у влиятельных светских матрон зато, чего она даже и не совершала.

Проклятый Харрингтон!

Все же она полагала, что ей следовало бы попытаться восстановить свою репутацию. Отклонять приглашения – это одно, а не получать никаких приглашений – совсем другое. А теперь, когда Шеймус надежно отгородил ее от министерства, леди Первилл необходимо было найти какое-то занятие.

Может быть, ей возобновить контакты с Оксфордом? Но при воспоминании о въедливом профессоре, который цеплялся к каждому ее слову, у нее по коже пробегали мурашки. Нет, если уж она будет вынуждена заняться математическими гипотезами, то пусть эго будут ее собственные гипотезы.

Джульет вздохнула, представляя свою будущую жизнь, когда она будет сидеть за письменным столом с кучей бумаг и огрызком карандаша в руке. Она так погрузилась в свои мрачные фантазии, что не услышала, как сзади к ней подошел Роберт Барксдейл.

– Получаешь удовольствие?

Джульет обернулась.

– Да, – сказала она и, не зная намерении Роберта, неуверенно улыбнулась.

Он впервые после скандала подошел к ней в присутствии других людей, и несколько голов повернулись в их сторону.

– Не потанцуете со мной, леди Джульет? – Робертне скрывал своих чувств, протягивая ей руку так, чтобы это видели все гости.

– Один танец, – согласилась Джульет, радуясь, что Длинные перчатки скрывают от него раны на ее руках.

– Один танец – это даже больше, чем я надеялся. – Роберт улыбнулся и повел ее в центр зала. Для нее это был первый за весь вечер танец.

– Как поживешь, Роберт? – спросила Джульет, не поднимая глаз.

– Я несчастен.

Она взглянула ему в глаза и отвела взгляд.

– Это хорошо.

– Я это заслужил.

– И даже большее.

– Но, как ты видишь, на этот раз я прошу твоей руки на глазах всего света.

Она взглянула на него и чуть не замерла посреди зала.

– А твой отец? – не удержалась она от вопроса.

– Я сказал графу, чтобы он отдал имение одному из его многочисленных внебрачных детей.

Джульет рассмеялась.

– О да, воспитание его незаконнорожденных детей привлекло бы меня.

– Нет, не думаю. – Роберт убежденно покачал головой. – Ты послала бы графа ко всем чертям сразу же, как только он пригрозил бы лишить тебя наследства.

Джульет покраснела, вспомнив отвратительную сцену встречи с собственным отцом.

– Вот почему я совершенно околдован тобою. Выходи за меня, Джульет.

Леди Первилл увидела перед собой возможность нормальной жизни, возможность иметь мужа, детей. Это было таким искушением. Когда они оказались в конце зала, она остановилась и вышла из круга танцующих. Лорд Барксдейл последовал за ней.

Шеймус повернулся вправо и вытянул шею, чтобы видеть, как Джульет танцует с этим ублюдком Барксдейлом. Но они вышли из круга, и на минуту Маккаррен потерял их из виду.

– Прошу прощения, – обратился он к нескольким джентльменам, с которыми беседовал, по-прежнему не спуская глаз со спины Барксдейла.

Шеймус видел край розового платья Джульет, но все остальное скрывала фигура Роберта, который повел ее в дальний угол зала в попытке уединиться.

– Ублюдок, – пробормотал Шеймус, с отвращением скривив губы.

Каштановые локоны упали лорду Барксдейлу на лицо, когда он наклонился, разговаривая с Джульет. Девушка покачала головой, и, подойдя ближе, Шеймус увидел, что она расстроена.

– Вы хорошо себя чувствуете, леди Джульет? – Мистер Маккаррен посмотрел ей в глаза, его беспокоило, что она еще не оправилась от пережитого испытания. – Вы выглядите расстроенной.

Лорд Барксдейл оглянулся и сжал челюсти.

– Это не ваше дело.

– Может быть, леди предпочтет ответить мне сама? – Шеймус выдержал взгляд молодого человека и спокойно отнесся к его словам. – Леди Джульет?

– Я поговорю с вами позднее, лорд Барксдейл, – сказала она.

Роберт посмотрел на нее и после долгой паузы, неохотно поклонившись, сказал:

– Я с нетерпением буду ждать вашего ответа.

Девушка покраснела. Собеседник явно задал ей неприятный вопрос. Шеймуса подмывало раздавить это английское ничтожество, но он находился на балу у своего брага, поэтому держал себя в руках, заставляя ублюдка уйти.

– Вы уверены, что с вами все в порядке, миледи?

– Нет, – призналась Джульет, и он усмехнулся уголком рта, видя ее непогрешимую честность.

Мистер Маккаррен оглянулся и посмотрел на удалявшуюся фигуру лорда Барксдейла.

– Роберт Барксдейл просил вас… стать ею любовницей? – тихо спросил Шеимус, сжимая кулаки.

– Как вы смеете!

Он взглянул на Джульет, смущенный гневом, звучавшим в ее дрожащем голосе.

– Вы делаете вид, что вас беспокоит мое будущее, в то время как только вы виноваты в том, что меня уволили, и держите меня в моем доме как узницу.

Шеймус почувствовал свою вину. Его словно ударили кинжалом, и этот кинжал застрял в его груди.