–Хватит. Прекратите, пока за вами санитары не приехали. Вы чего нанюхались, «Драно»?[103] – Уолтер нахмурился. Фиби не отводила взгляда от пальцев у себя на ногах. Моррис продолжал:– Послушайте, маэстро, Айрин желает вас себе в лавку. Ей не хотелось кидать вашего дельца, поэтому она ему предложила процент на следующие пару лет.

–Вот именно.

–Нет, не именно. Из собственного кармана.

–Кто сказал?

–Она и сказала.– (Зазвонил телефон: «О, Гэвин… Потом, ладно?»)– А ваш делец – свинтус. Все время повышает ставки. Она даже думала, не сделать ли его партнером. Но теперь с этим все.

–Как так?

–Никакого договора не будет, полагаю. Айрин сыта этим по горло. Он сам предложил урезать вам долю. Она говорит, ну его нахер.

–Ага, и не только его.

–Уолтер, неужели до вас никак не доходит, что она от вас без ума? Послушайте, я знал, что-то тут не так, поэтому попросил ее тоже сюда заглянуть. Сами убедитесь.

–Это вы так говорите. Почему просто не признаете, что вы сговорились? Я как-то на днях вас видел. Вы что, любовники?

–Да чтоб меня разнесло! А: ягомик. Б: она моя сестра.

–Креймер?– Уолтер оперся бедром на стол.

–Ее бывший.

В дверь позвонили. Фиби впустила Айрин. Моррис сказал Уолтеру:

–Про Гэвина не забудьте. Может, он сюда уже неотложку отправил.

–Ладно… алло…– Уолтер обратился к Айрин:– Мне нужно кое-что прояснить.– Он залился румянцем. Мгновение спустя он говорил своему адвокату:– Это была ошибка. Выбросьте из головы. Не имеет значения – нет, фамилия значения не имеет. Послушайте меня. Ну… Креймер.– Понизив голос, он повернулся к остальным спиной. Они стояли, учтиво притихнув, кроме Фиби, которая неудержимо прыскала.– Послушайте, я не один…– Голос Уолтера увял. Он оглядел всех остальных – Айрин терпеливо за ним наблюдала, Моррис качал головой, Фиби сдерживалась так, что покраснела. Уолтер повесил трубку.– Кофе? Пива?– Обеими руками он взъерошил себе волосы. Айрин не сводила с него глаз в зарождающемся испуге. Уолтера прошибло потом.– Айрин, кажется, кое-что…

–Ни слова больше!– перебил его Моррис.– Мы никогда не скажем, правда же, Фиби? Ни за какие коврижки с лососиной!– Фиби кивнула, вытирая глаза.

Айрин произнесла:

–Мистер Трейл, Моррис счел, что сейчас, возможно, подходящее время мне с вами повидаться. Фиби говорила вам, до чего необычайными я считаю ваши работы? Прошу меня извинить за то, что подтверждение этого заняло так много времени. Мне бы очень хотелось показать вам… я бы хотела представить вас на двух выставках подряд. Сначала ретроспектива, потом новые работы. Поступлю я с вами чин по чину, это я обещаю. Что и говорить – вы со мной поступите так же. Вы под моей крышей – уже благословение.

Говорила она просто и искренне. Ее низкий голос успокаивал Уолтера. Он большими глотками пил ее голос, как лимонад в жару. Издавал какие-то благодарные звуки, покуда его вновь не одолело осознание собственного недомыслия и он не принялся качать головой от нахлынувшего задним числом испуга. Взглянув на Айрин вновь, он осознал, что она все еще с ним разговаривает:

–…Нет? Вы б лучше что?

–Простите…

Моррис напомнил ему:

–Уолтер, то кончилось.

Айрин заговорила вновь:

–Я предлагаю вот что: уменя были неприятности с вашим скрягой-дельцом, но если вы согласны, я, разумеется, могу договориться. Обо всем этом я позабочусь сама, если хотите.

–Здо́рово!– ответил Уолтер. Уставился на нее так, словно заново открыл для себя своего любимого слона. Снова зазвонили в дверь, и Фиби пошла открывать: там стояла Присцилла со своей работой в руке.

Уолтер ее так толком и не увидел. Он не сводил глаз с Айрин, которая слабо розовела. Ему пришло в голову, что ей, возможно, хочется присесть.

–Кофе? Пива? Не зовите меня, пожалуйста, мистер Трейл. Я от этого чувствую себя старше.

–Вы и так старше, Уолтер,– ответила Айрин, приятнейше хмыкнув. Она была довольна тем, что обеспечила себе прекрасного художника, довольна, что он оказался таким милым – славный большой младенец.– Спасибо, но я не могу задерживаться – не хочу задерживаться, потому что прямо сейчас иду в вашу галерею, чтобы все там уладить. Удостоверяюсь, что вы от меня никуда не денетесь.

–Кому вообще придет такое в голову?

Моррис и Фиби с таким же успехом могли быть и в Манитобе. Уолтера всего поглотило это внезапное убеждение, что Айрин должна полностью взять его в свои руки.

–Я пойду с вами. Мы втроем вместе все и уладим.

Моррис произнес:

–Оставьте это профессионалам. Вы только пену взобьете.

Айрин ничего не сказала. Ее улыбка – теплая, слегка снисходительная – наполняла Уолтера сладострастным почтением.

–Вы правы,– согласился он и тут же спросил Айрин:– Так я вас увижу позже?

–Я вам позвоню, как только смогу.

–Нет, я имел в виду увижу. Как насчет ужина?

Фиби покачала головой. Даже Льюис в четыре года не выказывал такой требовательности.

–Скажите «пожалуйста»!– прошептала она. Улыбка Айрин стала шире; Моррис сжал губы гузкой.

Но Уолтера было не отвлечь:

–Так что там с ужином?

–Уолтер,– укоризненно произнес Моррис,– здесь не Скенектеди.

–Что? Ну… завтра? Как насчет…

–Ладно,– произнесла Айрин.– Послезавтра. Встретимся в галерее в семь.– Моррис рассудил, что она отыскала гуманный способ освободить их всех.

Два дня спустя Уолтер явился в «Галерею Креймер» пораньше с букетиком турецких гвоздик в одной руке. Айрин ему сказала:

–Я умоталась. Можно мы сперва тут выпьем, а потом отправимся прямиком ужинать? Я забронировала в «Салоне Поло» в «Уэстбёри»[104]. Ели там когда-нибудь? Вам понравится, хотя необязательно еда, но вам там понадобится галстук. Я купила такой…– Полоска синего шелка-сырца.

У Уолтера не сложилось мнения о ресторане. Когда он не поглощал механически еду – сидел, вытянув одну руку по столу, а другую закинув на спинку банкетки, неотрывно глядя на Айрин. Сама она сидела прямо и тихо, между блюдами складывала руки, поглядывая искоса на Уолтера и то и дело улыбаясь с веселой приязнью. Поначалу – ради него – пыталась улыбаться меньше: улыбалась так, будто наблюдала за ковыляющим жеребенком. Тот не возражал.