Увы, зонтика к вечернему платью не полагалось. Сумочка же скорее напоминала мешочек, и ничего увесистее веера в ней не имелось. Вот бы, как в прекрасные прежние времена, там лежал газовый баллончик и кило картошки, прикупленной по акции — отличный воспитательный инструмент!

— С герцогиней я уже побеседовал, — заверил он меня, почувствовав, что молчание затягивается и становится неловким.

Я кипела в душе, но старательно держала нейтральное выражение лица. По сути, он мне никто, и отчего меня так бесит его непробиваемый шовинизм? Это проблема его будущей невесты, не моя.

— Матушка излишне настойчиво пытается меня в последнее время женить. Вроде бы возраст подходит, нужен наследник и тому подобное.

Мне показалось в полумраке или дознаватель порозовел, обсуждая столь интимные дела — создание наследников — с почти незнакомкой?

— Вот ей и мерещится в каждой женщине, что ко мне приближается, потенциальная невеста, — закончил он наконец объяснения и не скрываясь выдохнул от облегчения. — Простите местрис Уинтроп ее любопытство, я настоятельно попросил ее не распространяться о вашей роли в сегодняшнем мероприятии и вообще о вашем статусе.

— Вы знаете, моя нанимательница права. После того как мы с вами появимся в свете, поползут слухи, — задумчиво пробормотала я. — Думаю, лучше, если я сделаю вот так.

С этими словами я опустила со шляпки подколотую булавкой вуаль. Она была короткая, не нарушала правил приличия и скрыла мои черты почти полностью.

— Это же вдовья… — растерянно пробормотал Уинтроп.

— Возможно, я действительно скорблю по усопшему супругу? — пожала я плечами. — Вы же не спрашивали. Отвечайте всем, что я вдова вашего старого друга и делайте таинственное лицо. Вы же дознаватель, не мне вас учить.

— Похоже, что вам меня таки учить. Я бы, честно признаться, до такой маскировки не додумался! — беззлобно хмыкнул мужчина, а я прищурилась и взглянула на него сквозь дымчатую завесу повнимательнее.

У него присутствует самоирония, может, он небезнадежен?

Идея с вдовой пришла мне неожиданно и очень вовремя. Мы перебирали аксессуары, имевшиеся в наличии у местрис Вайн — ведь в салоне не успели ни перчаток предоставить, ни украшения показать. Все эта герцогиня, будь она неладна!

Кокетливая, похожая на миниатюрную версию мужского котелка шляпка с длинным хвостом из черной сетки привлекла мое внимание, но гадалка небрежно отложила ее в сторону со словами:

— Тебе это ни к чему, ты девица.

Я проглотила первые предположения, зачем такая штука нужна зрелой даме — по форме что-то не подходило — и поинтересовалась:

— Почему нет?

— Я ее носила во время траура по Генри! — с ностальгическим вздохом призналась местрис Вайн.

Задумчиво склонив голову набок, я примерила головной убор. Расправила вуаль, оглядела себя в зеркало и так и эдак.

Идеально!

Темно-вишневое платье стало еще темнее благодаря накидке из черного кружева все из тех же запасов. Сдержанный цвет разрешалось надевать тогда, когда срок траура подходил к концу. Эдакий смягченный вариант. До того — строго черный, изредка темно-синий или коричневый.

Так что около особняка семейства Далси из экипажа вышла скромная, зябко кутающаяся в шаль вдова. Уинтроп почтительно подал мне руку, я на нее оперлась — издалека, слегка, чтобы никто ничего не подумал — и мы влились в неровный поток приглашенных.

Со стороны происходящее больше всего напоминало премьеру в театре. Пышно разодетые дамы, черно-белые кавалеры, меха — несмотря на удушающе теплую погоду — и сияние драгоценностей. Ничего нового или экзотического.

Уинтроп украдкой на меня поглядывал, и я, спохватившись, принималась изображать живейший интерес — вроде как по легенде я же провинциалка, приехала в столицу как компаньонка, да так и задержалась, однако надолго меня не хватало.

Внутри все звенело от напряжения.

Ответственность немалая. От меня, считай, зависит успех расследования, которое дознаватель затеял на свой страх и риск. Напрямую шулера никто не обвинял, предъявить ему пока что нечего, а если я не справлюсь — он так и уедет безнаказанным.

Заметив мое смятение и правильно его истолковав, мейстер Уинтроп отступил в сторонку, позволяя людской массе течь мимо нас. Душистый куст магнолии источал удушливо-сладкий аромат, и я не сразу поняла, что выглядим мы в точности как решившая поворковать парочка.

— Послушайте, вы мне ничем не обязаны. Привлекать я ни вас, ни вашу нанимательницу не буду в любом случае! — с нажимом напомнил мне дознаватель. — Поможете — хорошо, нет — ну что ж, ничего не поделаешь. В любом расследовании бывают осечки.

Успокоил называется!

Меня заколотило еще сильнее.

Что если, когда я сбегу, он решит мстить местрис Вайн?

— Пообещайте, что не тронете местрис Старр! — потребовала я. — Она тут вообще ни при чем. Просто забудьте о нашем существовании.

— Клянусь, что забуду о гадалке, — легко согласился Уинтроп. — Но вас, боюсь, так легко не выйдет.

— Вы уж попытайтесь! — фыркнула я.

Как ни странно, пикировка помогла.

Глубокий вдох, выдох на счет шесть.

Это всего лишь выступление, небольшой фокус. Ничего особенного. Мне нужно убедительно побыть клоуном. Это я могу.

Давненько не выходила я на сцену. Тут, как в любом деле, важна привычка. Когда проводишь полтора года, маскируясь изо всех сил и стараясь чтобы тебя ни в коем случае не заметили, выйти на всеобщее обозрение, в центр внимания, мягко говоря, сложновато.

Ничего. Считай, на велосипед сесть.

Одноколесный.

С полными руками булав.

Моя рука вновь легла поверх рукава Уинтропа, но улыбка стала почти настоящей.

На пороге всех приветствовал хозяин дома. Супруга и старшая дочь, девица на выданье, стояли за его плечом и механически кивали входящим. Куклы на веревочках. От ассоциации меня передернуло.

Ни за что не позволю превратить меня в такое вот!

— Доброго вечера, ваша светлость! — подобострастно поклонился мейстер Далси. — Рады видеть вас и вашу очаровательную спутницу…

Тут по правилам приличия нужно было представить меня.

— Мейс…местрис Анника Левис, вдова моего старого друга, — дословно отбарабанил Уинтроп мою подсказку.

Я мило улыбнулась дамам. Вуаль достигала кончика носа, подбородок и губы оставляла на виду, позволяя есть и вести беседу. Суть в том, чтобы прикрыть опухшие, покрасневшие глаза — так мне пояснила местрис Вайн. Вроде как вдова продолжает убиваться по супругу, но чтобы не смущать окружающих скорбным видом, маскирует верхнюю часть лица.

Иными словами, предтеча солнечных очков и консилера.

— Соболезную вашей утрате! — пискнула из-за массивного плеча супруга местрис