— Так и есть! — наконец провозгласил он. — Смотрите, здесь розовые полосы немного другого оттенка, а вот тут штамп фабрики смазан, он такой на всей партии. На этих же картах все в порядке, никакого брака нет. Подлог!

— Это невозможно! — заорал хаконец. — Меня подставили! Это подлог.

— Ну что вы, как можно! — оскорбился Уинтроп. — У нас куча свидетелей. Стыдно, уважаемый син, очень стыдно. Если вы так сильно возжелали эту местрис, можно было обратиться к ее опекуну или родственнику, а не пытаться заполучить ее обманом!

Собравшиеся согласно закивали. Действительно, если можно запросто купить залежалый товар-вдову легально, к чему прибегать к мошенничеству? Позорище.

— Я не подкладывал карты! — продолжал орать син Просперу, но его никто не слушал.

Дознаватель подступил к нему вплотную и молча отогнул лацкан фрака. Стали видны две карты с характерными рубашками, ловко вставленные в специальные карманчики.

Высшее общество оскорбленно загудело.

Что ж. При наличии такого количества свидетелей отмазаться мошеннику не удастся. Повезло, что он и на себе припас парочку сюрпризов.

— Мы обратимся лично к его величеству. Не сомневаюсь, что вас выдворят из страны в кратчайшие сроки и конфискуют все полученное неправедным путем! — торжествующе заявил мейстер Гиббли.

Он стоял довольный, будто сам лично облапошил мошенника.

Я сидела на стуле и молча поглаживала запрятанную в рукаве колоду. Хорошо, меня обыскивать никто не собирался. Что там — заподозрить скромную вдову в мошенничестве никому и в голову не пришло, а тем временем именно я, пока рассыпала колоду, подменила в ней пару карт.

Бедолаге хаконцу просто не повезло связаться с профессионалом более высокого уровня.

Остаток вечера прошел поживее благодаря свежей сплетне, которую все собравшиеся спешили обсудить. Как же, благопристойный с виду помощник посла оказался обычным шулером! А мейстер Гиббли подставился специально, чтобы вывести его на чистую воду!

Начальник дознавателей прохаживался гоголем от одной группы сплетников к другой, рисуясь и в подробностях рассказывая, как он старательно поддавался и ждал подходящего момента, чтобы поймать мошенника на месте преступления.

— Ваша работа? — вполголоса осведомился Уинтроп, поднося мне еще бокал тягучего киселя.

Мы плавно переместились в тот же угол, где размещались поначалу. Теперь, когда от меня не требовалось помощи и напряжение спало, хотелось присесть, а может, и прилечь, и вздремнуть пару часиков.

Отвыкла я от показательных выступлений. Тихая провинциальная жизнь расслабила, да и рутина у местрис Вайн тоже поспособствовала. Честно сказать, даже не знаю, хочу ли я привыкать к ним заново? Все-таки здесь не цирковая арена, а от успеха номера зачастую зависит твое благосостояние, а то и жизнь. Ну его, такой адреналин.

— О чем вы? — хлопая ресницами, наивно осведомилась я.

Вот еще, дознавателю признаваться в подлоге улик!

— Да так… — неопределенно протянул Уинтроп, фамильярно присаживаясь на подлокотник и потягивая все ту же янтарную жидкость. Все-таки он при исполнении, пусть и на приеме. Хранит ясность мысли. — Показалось, видимо.

— Бывает, — согласилась я, умиротворенно созерцая возобновившуюся за столом игру.

Эх, если бы женщинам разрешали участвовать… тут и без запасных карт можно всех обставить, чисто на подсчете и подглядывании.

Сина Фабиу в курильной комнате видно не было, и я снова напряглась.

— А куда делись все остальные хаконцы? — вроде бы невзначай уточнила у дознавателя.

— Наверное, в посольство поехали. Грозились отправить ноту протеста. Пусть пытаются! — гордо фыркнул Уинтроп. — У меня полный зал свидетелей, так просто этому шулеру не отделаться.

— Ясно, — кивнула я, но смутная тревога, поселившаяся на краю сознания, не отпускала.

Мы ушли с приема сразу же, как это стало прилично и возможно. Расходиться раньше полуночи считалось дурным тоном и оскорбляло хозяев вечеринки. Вроде как на ней так скучно, что гостям не терпится вернуться домой.

Что ж, на этой было весьма весело.

А стало еще веселее, когда на экипаж Уинтропа, везущий нас по ночному городу, напали.

Я как раз прикидывала, как бы потактичнее попросить его высадить меня заранее, не везти к самому крыльцу. Наверняка за нами сейчас следят, а тащить «хвост» к гадалке, прямиком к девочкам, было бы верхом безрассудства.

Экипаж тряхнуло, словно кто-то с разбегу запрыгнул на козлы. Наверное, так и было — послышался вскрик, глухой удар, и будто мешок с картошкой упал.

Надеюсь, кучер остался жив.

Заржали лошади, и наш транспорт рывком остановился, так что мы чуть не полетели на пол.

— Держитесь за мной! — скомандовал Уинтроп, заготавливая воздушные петли для обороны. Я оценила его контроль над стихией и подобралась, готовясь отбиваться по мере сил.

Увы, нам это не помогло.

Звонко разбилось стекло, и на пол упала круглая штука размером с теннисный мяч.

«Граната!» — панически пронеслось у меня в голове.

«Какая еще граната, тут и порох-то еще не изобрели!» — дошло до меня секундой позже.

«Зачем им порох, если есть магия?» — пришла следующая резонная мысль, и тут штуковина взорвалась.

По крайней мере, мне так показалось с перепугу. От нее прошла волна света, после чего петли, заготовленные Уинтропом, каким-то неведомым образом оказались намотаны на нем же. Дознаватель пошатнулся и рухнул на сиденье, не в силах пошевелить и пальцем.

— Все уже? Хватай девчонку и погнали! — скомандовал знакомый голос.

Син Фабиу, собственной персоной!

— Она же магичка! — возмутился его собеседник. — Сам и хватай!

— Я не буду сопротивляться! Хватайте спокойно! — проорала я.

А то еще похищать передумают!

За дверцей воцарилась тишина. Похитители раздумывали, стоит ли доверять такой активной жертве.

Мейстер Уинтроп смотрел на меня молча (похоже, одна из петель, опутавшая его рикошетом, была с затыкающим эффектом), но очень выразительно. Не ожидал вроде как предательства.

На мгновение меня кольнула совесть, но я быстро ее отогнала.

Он в принципе и пострадал-то из-за меня. Чем быстрее я уеду в Хакон, тем спокойнее ему будет житься дальше.

— Я выхожу!

Хотела просто поставить в известность, чтобы не дергались, но прозвучало как угроза.

Дверца экипажа распахнулась, являя сина Фабиу и еще одного незнакомого мне хаконца. Они в четыре руки связали меня обычными веревками, заломив руки за спину, да еще запястья примотали друг к другу, оставляя полностью беззащитной. Не имея возможности жестикулировать, не особо помагичишь!

Я приняла все философски. Сама напросилась, терпи.

— Его нельзя здесь оставлять! — подумав, заявил син Фабиу и принялся наматывать узлы на дознавателя.