Во сне Громов стоял на вершине высокой горы. Еще было темно, но горизонт уже успел окраситься фиолетовой дымкой, а значит скоро наступит рассвет. Он не был один. Среди всей этой чистой красоты цветущей природы по левую сторону от мальчика стоял уже знакомый ему старик в синем бархатном одеянии и с амулетами на шее. Мудрец молчал. Он скользил восхищенным юношеским взглядом по землям, что расположились там внизу у подножья горы, по рекам и озерам, по всему, чего он мог коснуться, как если бы видел все это впервые или наоборот в самый последний раз. Рат с любопытством следил за ним и гадал, что же хочет сказать ему старик, но тот не торопился.

Вот солнце поднялось над горизонтом, и фиолетовая дымка смешалась с оранжевым и зеленоватым цветами. Рядом с подростком вдруг засияла жаркая вспышка. Это был огонь. Он поглотил старика полностью и даже силуэт сквозь языки пламени трудно было разглядеть. Рат испугался. Ему нужно было, что-то сделать, спасти странного человека в синих одеждах, но он понятия не имел, как и лишь закрывал руками лицо, чтобы защититься от жара и летящих искр. Огонь погас также внезапно, как и появился. На месте мудреца теперь стоял темноволосый мальчик немногим младше Ратмира и у него был тот же взгляд, что и у старика: глубокий, пронзительный, несколько хитрый от того, что ему известно гораздо больше, чем любому другому человеку, и черный, словно ночное небо. Громов в изумлении попятился назад, но мальчик лишь лукаво улыбнулся.

– Это все еще я, Рат Громов, – сказал он.

– Но это же невозможно, – пробормотал подросток.

– Каждый сам создает свой мир и решает, что в нем возможно, а что нет.

Мальчик снял со своей шеи амулет, где две половинки из черного и золотого металла были соединены двойным наконечником и некоторое время задумчиво смотрел на него. Потом он передал его Рату и сказал:

– Знаешь почему между черным волком и золотым орлом находится серебряный аррог? Потому что в конечном счете эта маленькая деталь определит чья сторона возьмет верх. Я не должен вмешиваться в ход событий – такова доля рахманов: мы знаем все, что было и что будет, но не имеем право влиять на это. Однако я трижды нарушил закон: я велел тебе взять аррог из музея, а потом еще пытался передать его тебе во сне, но ты не принял его. Теперь ты сам должен будешь найти наконечник, ведь иначе тебе не победить Володара, а значит не спасти миры. Все в твоих руках, Рат Громов. И выбор, тяжелый выбор, будет за тобой.

С этими словами рахман повернулся и стал медленно удалятся в шелестящих зеленых травах. Его образ стал бледнеть и когда он почти совсем исчез из виду, Рат вдруг опомнился и крикнул ему в след:

– Ты сказал, что трижды нарушал рахманский закон, но назвал лишь два!

– Первый раз был, когда я вынес тебя из того пожара в Лирме, – донеслись в ответ слова скрывшегося вдали мудреца.

Жалобный свист чайника разбудил юношу. Громов открыл глаза и увидел, как на кухне вовсю орудует Грюх. Он бряцал чашками, в которые заливал чай и собирал остатки вчерашних сладостей на стол. Эмма уже была одета. Рат впервые видел, что подруга затянула волосы в хвост, обычно ее русые волосы с голубыми прядями свободно падали на плечи. Мирон еще спал и Уварова, недовольно прищурившись, пыталась растолкать его обеими руками и даже стащила с него одеяло. Наконец, ее попытки увенчались успехом. Скалин ворчал и вставал так, словно это медведь пробудился от зимней спячки.

Когда с ранним завтраком было покончено, друзья поблагодарили хозяина дома за помощь и хотели уже было отправиться в путь, как Нал остановил их:

– Грюх тоже отправится с вами. Он хорошо знает дорогу, а его некоторые умения гораздо увеличат шансы на благоприятный исход. И еще одно… – Нал подошел к тому самому растению с листьями-лопухами и, вооружившись перчатками, сорвал несколько розовых ягод, а затем положил их в льняной мешочек. – Это растопка розовая – ее очень трудно достать, она растет только в мертвом лесу. Ягоды этого растения разъедают почти все твердые материалы, включая металл и дерево, а значит, какой бы ни была дверь в сокровищницу, она вам не преграда.

– Спасибо, Нал, – искренне поблагодарил его Рат и забрал тканный мешочек. – Еще увидимся.

Глава 19. Пожар в императорской сокровищнице

Впереди всех шлепал своими большими, несоразмерными росту, ступнями Грюх. Его хвост покачивался из стороны в сторону, а уши бдительно торчали. Иногда они улавливали звук, недоступный для человеческого уха и тогда хаванец уводил подростков в другой проулок или заставлял затаиться. Так продолжалось, пока все четверо не покинули территорию основного поселения и не подступили к той самой горе, на которой и возвышался Черный замок императора Маалум Володара Беспощадного. Вокруг замка пестрел прекрасный сад. Даже издали было видно, насколько необычные деревья росли там, с фиолетовыми, зелеными и голубоватыми кронами.

Грюх остановился и отвел назад мясистую ладонь, преграждая путь ребятам. Все с готовностью замерли, но не могли понять почему, ведь до подножья горы идти совсем немного, а демонов и колдунов за версту не видать, только пустая земля, укрытая серо-желтой прахом павших нежитей, на пути. Жизнь города уже давно осталась позади. Шум улиц не долетал сюда, однако ужасный смрад, неизвестно откуда взявшийся, витал повсюду. Эмма брезгливо зажала нос пальцами, да и Рат с Мироном едва сдерживались. Пахло смертью.

– Нам направо, – махнул рукой хаванец и ребята повернули следом за ним. – Там Калинов мост.

– Стой, а это случайно не тот Калинов мост, который…, – начал было Мирон и тут же запнулся, когда увидел, какое препятствие уготовано им впереди. – Леший, меня побери! – воскликнул он.

Гора императорского замка была защищена оврагом, а в нем кипела река лавы. Из течения то и дело вырывались столпы искр и горящих брызг, а по краям дымились черные берега. Вот откуда был этот мерзкий запах. Рат остановился. Он был не в силах отвести стеклянного взгляда от огненных вод и с ужасом понимал, что сейчас ему придется либо отступить, и тем самым оставить семерых детей без надежды, либо преодолеть свой самый сильный страх, который жил в нем с того самого момента, когда погибли родители.

– Что с тобой? – Эмма тихонько толкнула его.

– Это река Смородина, – обреченно выдохнул Громов.

– Да, – кивнула Уварова. – Володар постарался на славу. Его