сможем, – предупредил подземник. – Там всё затоплено. Мы точно идём куда нужно?

– Сколько же тут воды! – в очередной раз поразилась Лета, пока Аня проверяла путеводную ниточку. – Если бы тут могли жить племена те-ранги, нам всем бы хватило.

– Вас сюда не пустят! – отрезал Ватар, когда Аня кивнула, подтвердив правильность направления. Потом, будто устыдившись, добавил: – Тебя бы я пустил, но остальные пустынники, – он покосился через плечо на Атааль, – представляют угрозу. Да и вода тут… плохая.

– Ты не видел моё племя! – воодушевилась Лета. – Старшая Мать всегда делит запасы поровну, моя мату-химра может приводить людей из другого мира. Брат – он очень добрый и водит караваны. Сам добился этого права! Дэт варит очень вкусный хасахуп! А добряк Ниран знает столько сказок, сколько на небе звёзд! Они бы тебе понравились…

– Угу, – буркнул Ватар и остановился. – Но воду здесь пить всё равно нельзя.

Впереди тоннель расширялся и снижался, плавно уходя под тёмную холодную воду. Зато верхние своды поднимались, открывая взору бесчисленные блестящие сталактиты и недовольно зашуршавших в свете лампы летучих мышей, облюбовавших местный потолок.

– Дальше только плыть.

Аня в растерянности огляделась – никаких ответвлений. Может, они что-то упустили? Она прикрыла глаза в поисках путеводной нити. Та исчезала справа, уходя прямо в стену. Но так не может быть! Не должно!

Вспомнилась Тофа, которая в своём мире так же упёрлась в скальную стену, а вход в пещеру нашёлся с другой стороны скалы и намного выше.

Откуда-то вновь раздались постукивания, и Аня подняла голову. Там, чуть выше роста взрослого человека, над тоннелем нависал карниз, к которому крепились две выступающие из стены ступени, когда-то, видимо, бывшие лестницей.

– Нить уходит в стену, – сообщила она остальным, уже проследившим за её взглядом, – но вон там, кажется, есть ещё проход.

– Придётся вернуться к посту, там могли остаться верёвки…

– А ещё там могут быть преследователи, – недовольно заметила Атааль.

– Не надо возвращаться, – согласилась с ней Лета, – нас Моату поднимет.

– Это как? – насторожённо спросил подземник.

Аня видела, как питомица те-ранги поднималась по стенам и крышам домов, но внутренне тоже напряглась. Одно дело взбираться самой, но как Моату поднимет ещё и груз в виде седоков?

– А вот так! – хитро и весело улыбнулась Лета.

Она обхватила Моату руками за гриву и, вцепившись ей в шерсть, произнесла «Ки-рунха». И змееходка, перекатывая мышцы под тускло блестящим чешуйчатым боком, принялась подниматься по стене вместе с ношей. Не без труда, но Лете удалось перебраться на скальную площадку. Она заглянула внутрь и, свесившись, сообщила:

– Тут правда ещё один проход. По-моему, он когда-то был замурован…

Поднявшись следом за те-ранги и Ватаром, Аня увидела обваленную каменную кладку и проход в сумеречные, но освещённые залы – пещерами назвать их язык не поворачивался.

– Атааль, идём, – свесившись с площадки, позвала Лета.

Разбойница неприязненно покосилась на ожидающую рядом змееходку, но всё же дала ей себя поднять. Хотя Моату обращалась с ней очень бережно, Атааль, уже оказавшись наверху, передёрнула плечами, будто это были самые неприятные ощущения за день.

Огромные залы, облицованные осыпающейся мозаикой, уходили к далёким световым шахтам. Рассеянный дневной свет с трудом освещал гигантские помещения. Вдоль стен тянулись металлические трубы и неведомые механизмы, большей частью пришедшие в негодность. Где-то наверху раскачивались старые навесные мосты и торчали остовы площадок, лепившихся к сталагмитам и рукотворным сооружениям. Там и тут что-то стучало и скрежетало. От запаха железа свербело в носу, но откуда-то тянуло свежим сквозняком.

Змееходка нервничала, шипела и рвалась с повода. Лета как могла её успокаивала. Ватар оглядывался вокруг так, словно хотел запечатлеть увиденное в памяти. Атааль нервничала, почти как Моату, – вздрагивала от каждого стука и озиралась в поисках противника. Аня удивлялась, как смелость в бою сочетается в разбойнице со страхом вне его. Она тоже чувствовала смутную тревогу, но не такую явную, как у Атааль. Странные древние залы привлекали и завораживали, будто их маленькая компания была учёными и первооткрывателями каких-нибудь древних пирамид.

Здесь отсутствовали ответвления, да и нить вела всё время прямо. Огромные помещения перетекали друг в друга, изредка сменяясь тёмными коридорами. Звуки шагов гулко отдавались в пространстве залов, исчезая в далёком потолке пещер.

Один раз им переехало дорогу странное существо. Будто на цельнометаллическое колесо прикрепили железное тулово, отдалённо напоминающее человека. Существо никак не заинтересовалось пришельцами, слепо ткнувшись в стену, потом развернулось и ухватилось за ржавый вентиль, стуча по нему непослушными манипуляторами, похожими на руки.

– Так вот кто издаёт этот стук! – Ватар подошёл к существу, пытаясь его рассмотреть и потрогать.

– Ой, не подходи к нему! – жалобно пискнула Лета. – Прошу, сабихо!

– Да, – согласилась с ней Атааль, хотя и более спокойно. – Не всё то рука, что из песка торчит.

Аня с удивлением поняла, что разбойница имеет в виду мерзкую песчаную охотницу куффу. Хотя железный болванчик на колесе не казался чем-то опасным.

– Ладно, потом, – нехотя согласился мальчишка. В конце концов, и у него была своя миссия.

В одном из залов неряшливая и явно более свежая, чем всё остальное, перегородка отделяла подобие загона, где со знакомым скрежетом бесцельно шевелили лапами металлические пауки. Без приделанных сверху тел они не внушали такого омерзения, но смотреть на них всё равно было неприятно.

– Древние! На чём же они работают?! – не выдержал Ватар. – Это же сколько нужно энергии, чтобы все эти механизмы запустить!

– Магия, – пожала плечами Атааль. – Разве могут быть какие-то другие объяснения? Даже твой прибор, который ты собрал в Альмандхакуре, работал на магии.

– У меня нет магии, – буркнул в ответ Ватар.

– Я, конечно, всего лишь глупая девчонка, – ядовито ответила разбойница, – но память у меня хорошая. И я помню, как ты объяснял брату, что отрицательная магия – тоже магия. А своим прибором ты её просто усиливал.

– А что, – в тон ей откликнулся Ватар, – оставайся в Татраре! Я тебя вместо дневника мастера использовать буду. Зачем записывать, глаза портить, когда есть такая памятливая рабовладелица!

Глаза Атааль зажглись недобрым огоньком, и Аня, заметив это, быстро вклинилась в беседу. Ей не пришло на ум ничего лучше, чем спросить о первом, что пришло в голову:

– Ватар, а зачем ты носишь эту шапку? В моём мире такие раньше носили люди, которые летали на самолётах… таких железных машинах, перевозящих людей по воздуху.

– Это подарок, – нехотя отозвался мальчик. – Его сшил Дамир и подарил мне, когда я смастерил свой первый слах. Это чтобы защитить глаза при работе с горящим газом и волосы от искр, если обтачиваешь железо. Да и на поверхности