class="p1">Денисов перегнулся через подоконник и посмотрел вниз. Я тоже полюбопытствовал. Внизу виднелись березки, аккуратный газон. Окно выходило на городскую площадь, где жизнь продолжалась, как ни в чем не бывало.

Когда мы закончили осмотр, Николай зачем-то подергал ручку окна и осмотрел крепления для москитной сетки. Я тоже последовал его примеру, но ничего подозрительного не заметил. Вроде бы не повреждены. Мой напарник повернулся к Чижову и спросил:

— В котором часу все произошло?

— Около девяти вечера. Вот копии материалов дознания, полицейский по старой дружбе предоставил, — Чижов взял со стола папку и протянул Николаю.

Взяв ее, Денисов сел за стол и принялся изучать материалы.

Мое внимание привлекла картина на стене. Я подошел поближе и присмотрелся. На ней был изображен автомобильный мост через реку. Такой мост я еще никогда не видел. Он был огромным и выглядел весьма внушительно. По нему двигались необычные для меня автомобили, больше похожие на ракеты. На заднем плане в небе висел оранжевый диск солнца, окрашивая водную гладь и высокие здания в различные оттенки оранжевого.

Подошел Чижов, запустил руки в карманы брюк и, посмотрев на картину, тяжело вздохнул.

— Сергеич рисовал, — проговорил он.

— Неплохо.

— Честно признаться, мы даже не знали, что он рисует, пока свои работы не начал дарить коллегам. Все были удивлены.

— А что это за мост, он не говорил?

— Нет. В Сан-Франциско похожий есть.

— Бывали в Сан-Франциско?

— Не довелось. В телепередаче про мост видел.

— И машины там такие же?

— Тут Сергеич, видимо, пофантазировал.

Раздался голос Денисова:

— Странно. Девять вечера — не так уж и поздно, а у вас тут площадь напротив окна, момент падения кто-то да должен был видеть, — проговорил он, не отрывая взгляда от материалов.

Чижов подошел к окну, окинул взглядом площадь и пожал плечами:

— Зачастую свидетелей никогда нет. Мало кто хочет, чтобы его тягали на допросы. Вам ли это не знать?

— Так, что он тут пояснил… — сказал Денисов и стал зачитывать вслух показания мужчины, который обнаружил тело. — По поводу обнаруженного мною тела мужчины могу пояснить следующее. Я возвращался домой с работы, решил пройти под окнами, увидел на земле лежащего мужчину. Сначала я подумал, что ему стало плохо, так как на бомжа он похож не был. Попытался его растормошить, подумал, что он пьян. Потом проверил пульс, вроде не было. Я посмотрел наверх и увидел, что окно на пятом этаже открыто. Света в окне не было, поэтому не могу сказать, был ли там кто-то еще. Подумал, что он оттуда выпал. Сразу же вызвал скорую. Оператор попросил дождаться, поэтому я остался на месте.

Денисов потер пальцами лоб и спросил:

— Я заметил на площади камеры видеонаблюдения. Проверяли?

— Да. С них ничего не видно. Пятый этаж остается за кадром.

Отвернувшись от картины, я прошелся по кабинету и спросил:

— А почему здесь воздух затхлый?

— С того дня кабинет пустует, — ответил Чижов. — После инцидента работать здесь тяжело. Никто не хочет. Даже уборщица сюда не заходит. Поэтому и проветривать некому.

— А как у вас вообще в коллективе атмосфера? — спросил Денисов.

— До сих пор все в шоке. Работаем на морально-волевых.

— В целом какие взаимоотношения?

Чижов повернулся спиной к окну и облокотился на подоконник.

— Да нормальные взаимоотношения. У нас следят за этим. Постоянно проводим разные акции для поддержания корпоративного духа. Ну, вот, к примеру, недавно у нас был корпоратив в стиле девяностых. Иногда бывают конфликты, куда же без них, но они чисто по рабочим вопросам. Не думаю, что это можно подтянуть под мотив для убийства, если вы об этом.

Денисов какое-то время читал материалы дознания, а потом произнес:

— Тут написано, что в крови Смогржевского обнаружена высокая концентрация венлафаксина. Это антидепрессант. У него была депрессия?

— Об этом мне ничего не известно.

Николай вернулся к материалам дознания:

— В тот вечер, кроме Смогржевского, в здании находились еще трое сотрудников компании. Гречкин Вадим, Кляйндт Кристина и Безруков Олег. Отмечали день рождения Безрукова. И не знали, что Смогржевский был в здании. Ничего подозрительного не видели и не слышали. Мне нужно с ними поговорить. Устроите?

— Конечно. Когда?

— Сейчас, если это реально. Будем разговаривать с каждым отдельно. Начнем с Гречкина.

Гречкин

Вадим Гречкин, 40 лет. Женат, двое детей. Специалист отдела промышленной безопасности и охраны труда. Образование высшее.

В компании работает два года. Зарекомендовал себя хорошим специалистом. Нареканий по работе не имеет. С коллегами общителен, поддерживает дружеские отношения.

К уголовной и административной ответственности не привлекался.

Примечание: болтлив.

Из личной карточки Гречкина Вадима Сергеевича, собранной службой безопасности «Полярной звезды».

Гречкин был весь какой-то несуразный: небольшого роста, короткие ноги, длинный торс. С виду учитель истории: круглые очки, выпирающий нос, педантичный взгляд, короткие волосы торчали в разные стороны, а у висков начинали появляться залысины. В его движениях — суетливость, словно он постоянно куда-то торопился.

— Я же полиции все уже рассказал? Зачем еще раз повторять? — спросил Гречкин.

Мы сидели в одном из кабинетов службы безопасности. Денисов, сняв куртку, устроился за столом, Гречкин, — напротив него. Я расположился на стуле у стены. Чижова с нами не было.

— Проводим внутреннее расследование… — ответил Николай. — Мы не могли оставить без внимания случившееся.

— Мы все в большом шоке. Кстати, я вас раньше не видел. Недавно у нас работаете? Просто со всеми новыми сотрудниками я должен провести вводный инструктаж.

— Мы из головного офиса, не местные.

— Ммм… понятно. И как там Москва поживает?

— Нормально поживает. Итак, Вадим Сергеевич, расскажите, где вы находились в тот вечер? В районе девяти?

— В своем кабинете. Я задержался на работе, нужно было подготовить бумаги по охране труда. У нас на производстве произошел несчастный случай. А это всегда аврал. Поэтому я задержался, чтобы подготовить бумаги для трудовой инспекции. Они должны были быть у них к утру.

Николай вскинул брови и спросил:

— Вы ничего не путаете?

— Нет. А что не так?

Денисов открыл папку с материалами дознания, быстро пролистал до нужного места и остановился на протоколе допроса Гречкина. Пробежался по тексту глазами и подвинул протокол Вадиму.

— Ознакомьтесь. Ваша подпись?

Гречкин прочитал документ, пожал плечами и подвинул его обратно.

— Я такого не говорил, понятие не имею, откуда это взялось. Мы не отмечали день рождения.

— Подпись ваша?

— Моя. Но таких показаний я не давал.

— Как не давали? Вот же ваша подпись.

— Подпись моя. Но повторяю, таких показаний я не давал.

Денисов посмотрел на меня. Я пожал плечами. Эфэсбэшник бросил взгляд на Гречкина, подвинул к себе папку.

— Хорошо, продолжим.