class="p1">Габриэль не произносит ни слова. Он просто подхватывает меня на руки, как будто я ничего не вешу, и убирает мои потные волосы со лба. Его рука обхватывает мое лицо, он наклоняется, и его губы касаются моих слишком нежно после того, через что он только что заставил меня пройти.

— Давай приведем тебя в порядок, — это все, что он говорит. Я обнимаю его за шею и утыкаюсь лицом в футболку. Она теплая от пота, вызванного влажной атмосферой чердака и нашим сексом. Его запах усиливается, и, когда я вдыхаю его, он прижимает меня к себе.

— Ванная в конце коридора, — говорю я, когда мы спускаемся по чердачной лестнице.

— Четвертая дверь справа, — отвечает он, проходя небольшое расстояние до нее так уверенно, как будто был в моем доме тысячу раз.

— Точно, я и забыла, военная подготовка, — говорю я с легкой усмешкой.

— Ничего не могу с собой поделать, привычка знать обстановку, — говорит Габриэль с небольшой ухмылкой. Он берет с полки полотенце и расстилает его на моей широкой столешнице в ванной, прежде чем усадить на нее. То, что этот мужчина-зверь заботится, чтобы мое тело не почувствовало холод, соприкоснувшись с холодным мрамором, согревает меня так, что я не могу выразить словами.

Он смотрит на мою спину в зеркале у меня за спиной и сжимает челюсть.

— Кровь идет, да? — спрашиваю я. Я знаю, что это так, я чувствую, как она высыхает на моей коже.

— Нужно обработать, — отвечает он.

Глаза Габриэля лишены эмоций, когда он подходит к моей большой, выложенной плиткой душевой кабине и открывает стеклянную дверь. Несколько минут он возится с температурой воды — старым трубам требуется время, чтобы нагреться. Он поворачивается ко мне и одной рукой дергает себя сзади за ворот, стягивая рубашку через голову.

Мои глаза расширяются, когда он продолжает расстегивать ремень, снимать ботинки и остальную одежду, пока он не оказывается передо мной обнаженным. Остались только жетоны на шее и чернильная роспись, покрывающая его мускулистое тело. От его вида мою кожу покалывает, а соски напрягаются.

Он… потрясающе красив.

Мои глаза лихорадочно скользят по нему, пока я вбираю в себя все, что могу, не уверенная, что когда-нибудь снова увижу его обнаженным. В нем чувствуется мощь. У него широкие и сильные плечи, переходящие в тяжелые мускулистые руки, испещренные венами и сухожилиями. У него рельефная грудь с внушительным объемом. Его кожу покрывают шрамы: один под ребрами, по одному на правом плече и руке, они похожи на пулевые отверстия.

Когда он поворачивается, чтобы войти в душ, я вижу это — на его спине нанесено изображение реалистичного волчьего черепа, через один глаз проходит шрам, но это не часть татуировки, а настоящий шрам, неровный и пугающий. Чернила покрывают все видимые участки его кожи, кроме лестницы, у него нет другого пирсинга. Я пытаюсь все это запомнить.

— Продолжай так пялиться на меня, маленькая колибри, и ты не попадешь в этот душ. — Он даже не смотрит на меня, когда говорит это, но как будто знает, что я смотрю на него.

Я заставляю себя закрыть рот и наблюдаю, как капли воды стекают по нему.

— Ты никогда раньше не видела голых мужчин? — спрашивает он таким тоном, словно знает, что я считаю его невероятным.

Я слезаю со стойки и прищуриваюсь, снова чувствуя себя в какой-то степени нормальной. Я вхожу в душ, наполненный паром, и он делает шаг назад, смахивая воду с мокрых волос.

— Не таких, как ты, — честно говорю я.

Он осторожно берет меня за талию, подставляя мое тело под теплые струи, и я шиплю, когда вода попадает на мою исцарапанную спину.

Он рычит, осторожно промывая мои раны.

— Я думала, ты хотел отметить меня? — спрашиваю я шутливо. — Я думала, ты будешь рад, что у меня идет кровь. Почему тебя это беспокоит?

Я чувствую, как он наклоняется к моему плечу. Его губы касаются моего уха, с подбородка капает вода, когда его зубы внезапно впиваются в мое плечо, а затем он зализывает это место.

Мое дыхание сбивается от прикосновения.

— Я хочу отметить тебя. У меня нет других намерений, — говорит Габриэль и берет мыло. — Будет больно. Но это необходимо.

Действительно щиплет, но не сильно, царапины не глубокие, и он быстро приводит меня в порядок. Он набирает в руку шампунь и массирующими движениями втирает его в мои волосы. Его руки на моей голове кажутся невероятно большими. Я закрываю глаза и уплываю, совершенно беспомощная под его волшебными пальцами.

— Тебе нравится? — спрашивает он, пока шампунь стекает в слив.

— Да, — бормочу я, не открывая глаз и чувствуя, как кондиционер мягко обволакивает мои волосы. — Я думаю, что мне это снится, — мурлычу я от удовольствия.

— И что же тут такого, что тебе это снится, птичка? — спрашивает он с неподдельным любопытством в голосе.

— То, как ты прикасаешься ко мне… сначала яростно, а потом нежно. Жесткий и неумолимый, а потом заботливо моющий мои волосы. Это ошеломляет.

Габриэль выжимает воду из моих волос.

— Теперь я понимаю, почему ты так популярен среди женщин, — бормочу я.

Габриэль отпускает мои волосы, чтобы они упали на спину, и поворачивает меня к себе. Его серые глаза светлые и проницательные.

— Я никогда раньше не принимал душ с женщиной, — признается он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в губы. Его упругая горячая грудь прижимается к моей.

Я вздрагиваю.

— Никогда не мыл им волосы. — Еще один поцелуй.

— Никогда не целовал их так, как я целую тебя. — Он проводит пальцем по затвердевшему соску, и его губы опускаются к моей шее, ключице.

— Никогда ни к кому не хотел прикасаться так, как хочу прикасаться к тебе.

Он щиплет меня за сосок, и вспышка удовольствия пронзает меня до самого естества.

— Никогда не был внутри женщины без презерватива. Никогда. — Его горячие губы обхватывают мой сосок, а руки скользят по талии, опускаясь к пояснице. — Но я готов брать тебя при любой возможности и наслаждаться видом моей спермы, стекающей по твоим мягким бедрам.

— Черт, — говорю я, пока его язык делает вещи, которых я никогда не испытывала.

— Только ты, Бринли. — Он крепко обхватывает моя задницу. — Только с тобой я испытываю потребность обладать, сделать своей.

— Почему? — спрашиваю я просто потому, что не могу этого понять. Я видела женщин, которые проводят время в клубе. Они красивые и дикие, я такой никогда не буду.

— Я же сказал, что не задумываюсь об этом, — просто отвечает он. — Мои люди считают, что ты затуманиваешь мой разум.