происходит на самом деле, я обхватил её за талию, притянул к себе и нежно коснулся её мягких податливых губ.

Глава 7

Сильва

Сердце неистово билось о рёбра, грозя проломить их и выскочить наружу. Пульс в ушах грохотал так, что казалось, я вот-вот оглохну. Мозг плавился, плескаясь в голове бесполезной жижей. Ноги подкашивались, и я висла на мужчине, пытаясь не упасть.

Дамир... Его губы нежно ласкали мои, не спеша углублять поцелуй, и от этого я задыхалась ещё больше, безмолвно моля пощады.

- Спокойной ночи, сладких снов, - шепнул мужчина, немного отстранившись и выпустив из плена мои губы.

Его дыхание было таким же рваным, как и моё. Он провёл пальцами по моей щеке, и я невольно склонилась к его ладони, стремясь продлить ласку. Коснувшись лица ещё раз, он отступил, отпуская меня, а я открыла глаза.

Меня пронзило золотом его взгляда. Буря! В глазах Оборота бушевала самая настоящая буря! Вселенные вращались и закручивались в спирали, вспыхивали сверхновые и гасли метеориты, теряясь в бесконечности пространства. И посреди этого безумного средоточия звёзд горел яркий всепоглощающий огонь желания. Не того похотливого желания, когда хочется завоевать, покорить, подчинить, подмять и присвоить, а жаркое, притягивающее и всепоглощающее желание быть рядом, вместе, наравне. Защищать, оберегать, хранить и закрывать собой от всего мира, ото всех и от каждого. Впитывать исходящий от сердца жар, и выплëскивать его наружу, стараясь не обжечь, а согреть, подарить своё тепло, свою энергию и страсть.

- Во сколько ты уходишь на работу? - тихий голос Дамира прорезал тишину, заставляя меня выплыть из космоса его глаз.

Растерянно моргнув, я посмотрела на него.

- Что? - прошептала, не понимая вопрос.

- Я отвезу тебя. Во сколько ты выходишь? - повторил он.

Взгляд мужчины был пристальным и немного настороженным, словно он боялся меня спугнуть.

- Зачем? Я сама доберусь, - ответила, на мгновенье опуская глаза и нервно теребя манжеты рукавов, пытаясь погасить охватившее меня волнение.

Дамир хмыкнул, но в этой усмешке не было и тени иронии. Напротив, его лицо смягчилось, и во взгляде вспыхнула теплая нежность. Он медленно потянулся, коснулся плеча, а затем легко, почти неуловимо, провел ладонью по руке, захватив мои дрожащие пальцы.

- Позволь мне заботиться о тебе, - прошептал он и подался вперёд.

Я задержала дыхание и прикусила губу. Золото его глаз топило во мне последний лёд, не давая возможности ни отстраниться, ни вырваться. Он больше ничего не говорил, но казалось, между нами витали искры невысказанных чувств и недосказанных фраз.

- В семь, - выдохнула почти неразличимо.

- Значит, заеду за тобой в семь, - он кивнул, снова окинул меня своим завораживающим взглядом и, отпустив руку, медленно развернулся и направился к машине.

Я смотрела ему вслед, чувствуя, как быстро бьётся сердце, а в животе разливается тягучая лава. Несколько раз глубоко вдохнув, я на мгновенье зажмурилась, успокаивая внутреннюю дрожь, и вошла в дом.

Проснувшись утром, я поняла, что чувствую себя удивительно легко, как будто исчезла тяжесть, долгое время давившая на плечи. Это было странное, забытое ощущение радости, словно я снова вернулась в ту давнюю, счастливую жизнь.

Собиралась я торопливо. На душе было так хорошо, что хотелось петь. В какой-то момент даже захотелось накраситься. Но косметики не было, и я, посмеиваясь над собой, посмотрела в зеркало.

Из отражения смотрела я... и не я. В глазах, словно демонята, прыгали живые огоньки, а губы, несмотря на все усилия сохранить серьёзность, бесконтрольно расплывались в немного дурной безбашенной улыбке. Щёки горели, будто у меня поднялась температура, и я дотронулась до них холодными пальцами, пытаясь хоть немного их остудить. Но разве можно остудить жар, идущий откуда-то изнутри - из живота, из сердца, из души?

Так вон оно какое - счастье? Живое, горячее и немного дурное. Да, я совершенно точно была счастлива!

Стрелки часов то замирали, будто приклеенные к циферблату, то неслись в галоп, сокращая расстояние и приближая мгновенье встречи. Шесть пятьдесят... пятьдесят три... пятьдесят семь... Ну же, ну же!..

Я так волновалась, что чуть не выскочила на улицу босиком, только в последний момент поняв, что валенки остались сиротливо стоять у печки.

Утихомирив сбившееся дыхание, ровно в семь часов я вышла на улицу. Ветер тут же швырнул в лицо охапку мокрого снега и попытался забраться под подол шубы. Вырванная из тепла дома, я зябко поëжилась и огляделась.

Дорога была пустынна, только вдалеке слышался надсадный рёв какого-то грузовика, судя по звукам, пытавшегося прорваться сквозь занесëнную снегом дорогу.

Подождав несколько минут и подавив тяжёлое разочарование, я молча двинулась в сторону кафе. Дамир не приехал!

Неужели он опять не сдержал слово? Но нет, он же сам предложил...

Поднимая повыше ноги, чтобы не загрести в валенки снег, я пробиралась сквозь заносы и перебирала в голове варианты, что могло случиться.

Дамир сам предложил заехать за мной, так что первое возникшее предположение, что он передумал, я отмела, не позволив себе вновь усомниться в мужчине. Нет, он не мог так поступить со мной, не мог обмануть. Только не сейчас, не снова! Скорее всего, случилось что-то действительно серьёзное.

От возникшего предположения сердце вдруг оборвалось, и я резко остановилась. Действительно что-то случилось, и случилось это с ним!

Не думая больше ни о чём, я развернулась и, насколько позволяла заметëнная дорога и тяжёлая одежда, побежала в сторону больницы.

Распахнув двери, я как ураган ворвалась в приёмное отделение и поражённо замерла на пороге. На маленьком пространстве размером четыре на четыре собралось, наверное, человек двадцать. Люди галдели и проклинали всех и вся, кто-то громко надрывно стонал и звал доктора... На меня никто не обратил внимания.

- Что происходит? - взволнованно спросила у молодой женщины, забившейся в уголок у самого входа.

Она была очень бледной, тонкие губы по цвету сравнялись с лицом и тряслись, из ссадины на лбу мелкими бисеринками сочилась кровь, а левая рука висела плетью вдоль тела. Женщина скользила по толпе обезумевшим взглядом, иногда трогая кого-нибудь за плечо здоровой рукой и задавая один и тот же вопрос:

- Когда меня примут? Доктор уже пришёл?

- Что случилось? Вам нужна помощь? - я развернула женщину, концентрируя её внимание на себе.

- Вы доктор? Доктор? - она тут же вцепилась в мою руку.

- Медсестра, - ответила ей. - У Вас шок. Идёмте, я Вас осмотрю.

Протиснувшись сквозь