Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я думал, что она пошла в дом, – ответил Скворцов и прикусил язык, с опозданием сообразив, что попал в ловушку. Лицо его слегка скривилось, но он тут же навесил на него сердечную улыбку:
– Вы меня подловили. Да, я действительно встречался сегодня утром с Таней. Она не чужой мне человек, если вы понимаете…
– Понимаю. Вы с ней спите, – отрубила я. – Но речь сейчас не об этом. Ее могут убить. Надеюсь, вам это небезразлично. Надежда, честно скажу, слабая, но вы могли бы мне помочь.
– Позвольте, но причем тут я? Я только что из больницы, у меня реабилитационный период…Меня вообще отпустили под подписку! – Возмущение этого типа выглядело совершенно искренне. В его понятиях начисто отсутствовал образ доблестного рыцаря Айвенго и вообще какого бы то ни было рыцаря, но я ожидала чего-то подобного и вытащила камень из-за пазухи:
– Конечно, я могу попросить о помощи господина Крылова, – сказала я с невинным видом, – но тогда мне придется полностью ввести его в курс дела.
– Что вы имеете в виду? – насторожился фармацевт.
– Ну, все. В том числе и телеграмму…
– К-какую телеграмму? – Голос его слегка дрогнул.
– Ну, ту самую, с приглашением на свадьбу. Захар все голову ломал: кто его пригласил к его злейшему врагу? Кто так подсудобил в поисках, на которые господин Крылов махнул рукой за давностью лет.
Скворцов привстал со стула, уперся руками в балконный парапет и растопырил пальцы в тщетной попытке казаться сильным.
– Вот так сюрприз! – воскликнул он, глядя на меня и лучась весельем, которое показалось мне абсолютно неуместным. – И вы думаете, что это приглашение прислал я?
– Я ничего не думаю, – я заставила себя взглянуть на собеседника, – думать будет Захар Ефимович.
Скворцов разом сник. От его обычной приторной веселости не осталось и следа.
– Чего вы хотите? – устало спросил он.
Я не стала его добивать и просто сказала:
– Чтобы вы пошли со мной в дом Сальниковых. Убийца будет там. Мы должны остановить его до заката.
– И взамен вы обещаете не рассказывать Крылову о телеграмме?
– Да.
Он думал всего минуту, а потом сообщил:
– Рассказывайте.
– В каком смысле?
– В прямом. Крылов – человек, с ним можно договориться, а там…
Я не ожидала такого поворота и растерялась.
– Вам не жаль Татьяну?
– Жаль. Я с ума схожу от беспокойства, – Скворцов прижал руки к груди. Я недоверчиво хмыкнула: этот тип и без всякого беспокойства выглядел сейчас полусумасшедшим. – Но поймите меня правильно: это зашло слишком далеко и потому очень опасно. Вы не можете меня заставить.
– Да я уж поняла, – ответила я брезгливо, но он, похоже, плевать хотел на мое мнение. – Зачем она убивает? Когда это началось? Татьяна вам рассказывала?
– Она всегда ненавидела Игоря. Впрочем, меня это не удивляет. Он мало кому симпатичен, включая свою жену. Редкостный подлец, знаете ли.
– Не такой уж редкостный, – заметила я в сторону.
Скворцов вновь проигнорировал мое замечание и углубился в воспоминания:
– Думаю, эта мысль давно вертелась у нее в голове. Я не раз замечал, как она смотрит на Сальникова. Со стариком она вела себя по-другому, он ее обожал, позволял входить в комнату, любил с ней беседовать. Хитрая бестия делала вид, что поддерживает его в идиотском стремлении жить вечно, таскала ему какие-то рецепты из журналов. Один раз старик чуть не отравился, хлебнув очередной эликсир, но даже тогда не рассердился на негодяйку.
Услышав это, я поняла, каким образом был отравлен двойник Сальникова. Наверняка Наташа передала ему рецепт нового эликсира молодости, Шутова скормила подношение подопечному, не зная, что это яд. Умно. Даже в случае разоблачения, девчонка всегда могла сослаться на горячее желание продлить жизнь любимому дедушке.
– В домике старшего Сальникова нашли атропин, – напомнила я. – Где она могла его достать? Не в аптеке же?
– Понятия не имею. Вы намекаете на то, что она взяла его у меня? Ошибаетесь. Этого быть не могло. Да, иногда она приходила в гости, и мне приходилось впускать ее в дом. Сидела она обычно подолгу, а я человек занятой. К счастью, она не требовала моего постоянного присутствия, забиралась в библиотеку и читала там часами напролет. До недавнего времени я наивно полагал, что ее интересуют в первую очередь книги, ну и возможность побыть вне дома – у них там вечно все вверх дном. Как же я ошибался!
– Да, ошибались…
Уговорить Скворцова мне так и не удалось. Солнце клонилось к западу, и я понимала, что откладывать дольше нельзя. Только один раз, уговаривала я себя, медленно приближаясь к дому. А потом все это закончится.
С тяжелым сердцем я поднялась на крыльцо, открыла входную дверь…
Татьяна была в холле, но почему-то стояла в темноте. В первую секунду я обрадовалась, но тут же оцепенела от ужаса: Таня не стояла. Она ВИСЕЛА! Шею женщины сдавливала веревка, перекинутая через толстую потолочную балку. Она была еще жива, ее ноги подергивались, пальцы цеплялись за веревку, Пытаясь освободиться, она в кровь разодрала горло, лицо ее посинело, из горла слышался хрип.
Я бросилась к несчастной, но тут она как будто подпрыгнула. Кто-то дернул веревку.
Я оглянулась. И тут увидела ее…
Маленькие руки сжимали толстый канат, дергали его, тянули во все стороны, заставляя тело Татьяны раскачиваться во все стороны. Но это была не Лилибет.
Это была Наташа…
Я закричала.
Наташа посмотрела на меня. Ее глаза были совершенно безумны. Она разжала руки.
Ее мать издала протяжный булькающий стон. И умолкла.
– Ты убила свою мать! – прошептала я и повернулась, чтобы бежать. Меня остановил пронзительный Наташин крик:
– Нет, Катя! Это не я!!!
Обернувшись в последний момент, я увидела ее лицо, искаженное болью и потеряла драгоценные секунды. Наташа подскочила ко мне и вцепилась в подол юбки.
– Я не убивала мамочку, – бормотала она, отчаянно мотая головой. – Я хотела ее спасти! Поверь мне, пожалуйста! Ну, пожалуйста!!!
Но я ей не верила. Ее рисунки стояли перед глазами. Рисунки, на одном из которых она изобразила свою мать повешенной.
Кукла!
Я стала озираться, в любую секунду ожидая нападения. В глазах Наташи мелькнуло удивление.
– Что ты ищешь? – спросила она шепотом.
– Где кукла?
Наташа задрожала сильнее, но не произнесла ни слова. Я схватила ее за руку и скомандовала:
– Пошли.