лишний раз доказывает, что в голове у меня вместо мозгов, видимо, всё-таки хлебушек…

Ян мечется по комнате как тигр в клетке, матерится и выглядит чрезвычайно злым. Я же сижу на диване, подобрав под себя ноги и вообще ничего не понимаю. Мозг, кажется, успел протрезветь за это время, однако теперь меня мучает сильное похмелье и от громких криков голова готова вот-вот расколоться, как переспелый арбуз.

Кстати, а сколько времени прошло?

Перевожу внимание за окно. Темнота. Допускаю, что уже очень поздно…

— Ты идиотка?! — Хорошенькое начало. Хотя сейчас я действительно ощущаю себя именно вышеупомянутой идиоткой. Зачем, спрашивает, было так напиваться? Загадка… — Думаешь, если я тебя здесь оставил, то можно творить всё что в голову взбредёт?! — он орёт на меня с кухни, гремит там чем-то.

Ошарашенно моргаю, осматриваюсь. Надо же, свет горит, а я ведь так и не смогла найти ни одного выключателя.

— У тебя совсем мозгов нет?! — Ян останавливается в проходе, держа в руке пустую бутылку из-под вина. Ту самую, что я осушила первой. Вопрос, конечно, риторический, однако неожиданно для самой себя чувствую острый укол обиды и бубню в ответ:

— А что мне оставалось делать? Ты свалил куда-то, бросил меня тут одну. Да у тебя даже в холодильнике ни черта нет! — Светлые брови парня поползли вверх то ли от удивления, то ли от возмущения. Не понятно. — Я тут чуть с голоду не подохла!

— Ах, ты чуть с голоду не подохла… — Ян пренебрежительно едко кривится, но затем осекается и резко меняется в лице.

Что он там увидел?..

Не успеваю проследить за его взглядом. Парень подлетает ко мне, как чёртов Флешь(!), с грохотом опускает бутылку на журнальный столик, я трусливо сжимаюсь и зажмуриваю глаза, ожидая нового удара, но он всего лишь что-то смахивает с кожаной обивки дивана и изумленно выдыхает:

— Ты охренела? — Капец, какой же у него страшный взгляд… Да таким убить можно! — Ты хоть знаешь, сколько он стоит?!

— Кто? — непонимающе смотрю в светлые глаза и вижу, как они темнеют ещё сильнее.

Капец, это нереально страшно!

— Не кто, а что, — цедит Ян и тыкает указательным пальцем куда-то мне под колени. — Этот диван стоит сорок штук.

Чуть отодвигаюсь, с интересом смотрю, куда указывает парень, и вижу прожженную дырочку. Аккуратную такую, ровненькую… От сигаретного уголька. Чёрт, видимо прожгла, когда уснула с сигаретой, хотя вспомнила об этой маленькой мелочи только сейчас. Я, конечно, думала поджечь тут что-нибудь, но не так же! А если бы действительно случился пожар? Это уже не шутки…

Делаю невинное лицо и поднимаю взгляд на парня.

— Да ладно тебе, — видимо, алкоголь в крови ещё не полностью утратил свои «чудодейственные» свойства, а потому я окончательно наглею: — Подумаешь, сорок штук…

— Баксов, — мрачно роняет Ян, а у меня отваливается челюсть. Буквально.

Да кто в своём уме станет покупать какой-то диван за сорок штук баксов?! Да за эти деньги можно купить нулевую иномарку! Как-то сразу становится совсем плохо. Отползаю на другой конец дивана. Чёрт знает, что ещё можно ожидать от этого демонюги.

Ян выпрямляется, пятернёй нервно сгребает назад волосы на голове, снова матерится, уходит из гостиной. Уверена, золотой мальчик уже сто раз успел пожалеть, что вообще со мной связался.

«Да и по хрен!» — тут же просыпается внутри более смелая версия меня. Камикадзе, не иначе… — «Сам виноват…»

Буквально через минуту Ян возвращается уже одетый и обутый. Как всегда в чёрном дорогом пальто, строгом костюме, начищенных до блеска туфлях. А я думала, тут в обуви ходить нельзя. Хозяин, как говорится, барин.

Сижу, боюсь двинуться с места.

Парень окидывает меня злющим-презлющим взглядом и выдаёт:

— Отработаешь полную его стоимость.

На этот успеваю словить свою многострадальную челюсть. Это сколько мне придётся пахать за какой-то грёбаный диван?!

— Ничего я не буду отрабатывать! — Камикадзе и не думает сваливать восвояси.

— Ты в этом уверена? — Ян опасно усмехается.

— Купишь новый! Чего тебе стоит? Денег-то, поди, полно…

Пиздец мне, потому что Ян решительно сокращает расстояние между нами, хватает меня за шкирку, как нагадившего по всем углам этой огромной квартиры щенка (хотя реальность от этого не далека) и тащит в коридор. Выпихивает в прихожую, до боли сжимает моё плечо и шипит почти на ухо:

— Отработаешь как миленькая, а будешь противиться, только себе хуже сделаешь, — затем меня грубо толкают вперёд. — Одевайся.

— Слушай, может, хватит… — хочу было возразить, но тут же затыкаюсь и начинаю быстро собираться. А теперь-то куда? И который сейчас час? От всех этих непоняток и неопределенности я начинаю злиться. Голова болит, меня всё ещё мутит. Ну, на кой чёрт, скажите мне, я столько выпила?!

Через пару минут мы на парковке. Этот тип так быстро передвигается, что я едва успеваю сесть в машину, когда он уже трогается с пронзительным визгом умирающей на бетонном полу резины. Быстро пристегиваю ремень безопасности.

Больной придурок!

Такая бешеная статистика смертности на дорогах, а, один хрен, никто ничему не учится. Вот и этот гонит как ненормальный. Кажется, что ещё мгновение, и мы врежемся в стену прямо на подземной стоянке, которая почему-то вдруг кажется очень маленькой. К моему огромному облегчению самые страшные мысли не сбываются. Ян профессионально выворачивает руль, затем не менее профессионально выравнивает авто. Ведёт так, словно был рожден для бешеной езды. «Мерседес» будто его естественное продолжение, беспрекословно подчиняется уверенным движениям своего владельца. Когда покидаем территорию парковки, понимаю, что уже поздняя ночь. На улицах почти никого нет. Машина вылетает на проезжую часть, едва успевают открыться кованые ворота.

«Шумахер», твою мать!

Вцепляюсь мертвой хваткой в ручку двери, ещё чуть-чуть и я точно её оторву. Однако в большей степени меня беспокоит мой ещё не пришедший в себя желудок и раскалывающаяся голова. Кажется, будто внутри неё сидит маленькая зловредная обезьянка и долбит друг об друга свои чёртовы металлические тарелки. Меня снова мутит. Еле сдерживаю рвотный позыв.

Ещё некоторое время шайтан-машина этого демонического отродья несётся вперёд так, будто действительно вознамерилась поджечь под своими колёсами асфальт и открыть врата в ад, но затем парень таки сбрасывает скорость до приемлемой на этом участке дороги.

Чуть расслабляюсь, однако рано…

— Ты же знаешь, что я могу сделать с твоими друзьями, — ровно произносит Ян, не отрываясь от дороги. Теперь он не кажется таким раздражённым, лишь резво пульсирующая венка на его шее говорит об обратном.

Перевожу на него взгляд, затем опускаю глаза. Молчу.

— Вчера я так и не получил от тебя ответа. Так что